Быстрая навигация: Каталог статей Иные вопросы Право и пространство: роль традиции (Исаев И.А.)

Право и пространство: роль традиции (Исаев И.А.)

Дата размещения статьи: 14.07.2014

В Новое время проблему защиты от беззакония, хаоса и врагов, идею "катехона" целиком принимает на себя государство, и сакральный характер задачи почти растворяется в статьях базовых и конституирующих документов. Отголоски "катехона", такие как "священный долг", "защита Отечества" и др., заглушаются декларациями о "правах человека", "защите личности", "неприкосновенности границ" и пр. Но ведь уже средневековая империя, сохранив название "священной", стала больше походить на римскую и весьма гордилась своими обширными, хотя и не четко оформленными, пестроландшафтными территориями.
Конституция, понимаемая как принцип построения государственной формы, а не как традиция, идея или письменный документ (названный Ж. де Местром не чем иным, как "клочком бумаги"), призвана была очертить властные пределы, т.е. территорию, на которую распространяется господство сформулировавшего эту самую конституцию суверена. Конституция по своей сути есть установление, закрепление, фиксация, очерчивание юридических пределов, в которых только и возможны производные от нее юридические действия. Она как бы возвращает к архаической триаде - территория, население, власть - где первичным, хотя бы в силу генетической логики, все же оказывается пространственный признак государственности. Не обладая почвой, нельзя стать дееспособным субъектом права. Принятие страной конституции означало рождение нового территориального субъекта, законно разместившегося в мировом пространстве.
Феодальная земельная собственность, юридические формы которой вышли еще из римской правовой традиции, продемонстрировала яркий пример нового членения территории. В частноправовых формах (домен короля или императора представлялся не иначе, как территория, по отношению к которой суверен является полным собственником (dominium) феода и бенефиция (аналог - вотчина и поместье)) были выражены две формы локализации земной (разных типов землевладения - пахоты, лесные угодья, речные угодья) поверхности - и здесь снова проявлялся древний изначальный номос - наследственная передача, презюмируемая как первоначально возникший захват пустых земель, и пожалование, дача, искусственный выдел уже освоенных и принадлежащих суверену земель. Деление пространства осуществлялось здесь в соответствии с нормами социальной иерархии и властеотношений: империя и суверен заботились о внешних границах территории, номос сосредотачивался на внутренних аспектах ее деления.
Юридический нормативизм, пришедший вместе с либеральным "правовым" государством, традиционно означал, в качестве государственной территории, пространство, которым была ограничена значимость государственного правопорядка: государственная территория здесь знаменовала единство системы правопорядка (Ганс Кельзен), она была юридически исключительна и непроницаема. В этом определении государственной территории сталкиваются две исторические тенденции: торжество национального суверенитета государства и нарастание организованного сверхнационального межгосударственного воздействия (империализм и международный порядок).
Связующим звеном между государством и его территорией всегда являлась идея целостности и формы. Пространственная конфигурация государства есть его внешний образ, целостность выражает его органичность и важнейшую цель его существования. Жизнь нации наполняет пространственную форму государственности, придавая только ей присущие черты: государство будет сильным, если жива и сильна нация, народ, его населяющий.
Смысл государства состоит в том, что оно заключает в совокупную форму множество частных форм: "благодаря политическому деянию государство смыкает живое человечество... в единство народа: богатство форм в единство рейха". Пользуясь "цементом власти", оно возводит постройку из жизни и духа в четко локализованном пространстве (Х. Фрайер). "Государство есть единство рейха и народа. Народ - это состоящее из людей образование, смысл которого состоит в творении царства и проживании в нем как в пространстве своей судьбы" <1>.
--------------------------------
<1> Фрайер Х. Революция справа. М., 2009. С. 118 - 119.

Для государства как субъекта права территория является конститутивным, первичным элементом самой его личности: вне пространственной определенности не мыслится бытие современного государства. Но с этой точки зрения территория уже не является объектом государственного господства, но представляет собой лишь составной момент самого государства как субъекта. Государство же властвует не над территорией, а лишь в ее пределах и границах, и предметом его господства являются люди, живущие в этих пределах. (Догмат территориального единства родился в конституционных преобразованиях Французской революции (1791 - 1793 гг.).) Исходя из этой идеи, любое ущербление юридической личности государства, сделанные им территориальные уступки номинально ведут к полному юридическому уничтожению государства как личности и целостности.
Г. Кельзен же отрицал как проблему непроницаемости, так и проблему неделимости территории, а заодно и проблему соотношения dominium и imperium в определении сферы и источников господства государства. Территория описывается на языке юридического нормативизма как "нормативное ограничение значимости правопорядка в нормативном же пространстве". К этому был близок и Леон Дюги с его теорией "территории - границы", материальной границы эффективных действий носителей власти <2>.
--------------------------------
<2> Устрялов Н. Элементы государства // Классика геополитики. XX век. М., 2003. С. 604 - 605, 608.

Сакральный центр земли, которым была Европа, оказывался не в состоянии изобрести адекватные и устойчивые институты, способные придать идеальную форму новым отношениям. "Катехон", представляемый земным государством, со временем начинает выражать некий политический романтизм, либеральную ностальгию по нейтрализации и деполитизации. (Микрокорпоративная атомизация интересов и культур, ликвидация любого этоса достигает уровня, который делает архаичными имперские амбиции.) Ни одно политическое решение теперь уже не будет в состоянии дать идеальную жизнь новой "конституции", существующей в качестве подлинного акта народной воли, единого этоса, поскольку сама идея "конституции" ныне связана с авторитарным признанием реального существования определенного пространства, возможности некоего номоса, определенного в чисто территориальном смысле <3>.
--------------------------------
<3> Каччари М. Геофилософия Европы. СПб., 2000. С. 116, 124.

"Священная римская империя германской нации" все основные политико-правовые характеристики восприняла от своей античной предшественницы. Кроме одной: Рим завоевывал мировое пространство не только силой легионов, но и силой своих законов. Юридизированную систему империи, скорее всего, восприняла римская католическая церковь, но отнюдь не новая европейская империя. За ее (церкви) локализованным на практике законодательством стояла внеправовая метафизическая объединяющая сила, и об этом невидимом соединительном духе говорили Новалис и другие романтики XIX в., вспоминая идеальную единую Европу Средних веков.
В реальности государственно-политическое пространство империи представляло собой определенную ассиметричную федерацию разнохарактерных субъектов, обладавших разной степенью суверенности и автономии. Ни "Каролина", ни "Золотая булла" в полной мере не действовали (во всяком случае, в одинаковой степени) на многоцветном политическом поле Империи.
Рудольф Гайм выделяет Фридриха Шлегеля среди всех политических романтиков, приписывая ему преувеличенную характеристику "экономически-военного принципа новейшей политики" и безудержную критику английской государственной системы, которую в качестве образца приводил Монтескье. (В противовес ей Шлегель указывал на сильное протестантское государство, антагониста габсбургской империи и Французской революции: абсолютная власть, по-видимому, нигде не является "менее склонной к злоупотреблению, чем в Северной Германии, потому что там уже давно проникли в нравы населения трудолюбие, бережливость, порядок и честность. С другой стороны, на монархическое управление наложена узда научным развитием нации". Для превращения Пруссии в Северо-Германскую империю необходимо, чтобы немецкая нация снова начала жить своей собственной жизнью, а этого можно достичь только посредством сплочения крупных политических масс, т.к. старые государственные учреждения уже не соответствуют духу времени.) <4>.
--------------------------------
<4> Гайм Р. Романтическая школа. СПб., 2006. С. 783 - 784.

Всерьез имперская государственность признавала незыблемыми только свои внешние границы. Когда же имперская идея окрашивалась в религиозные или выраженно-культурные тона, территория для нее приобретала сакральный и символический характер ("Родина-мать", "Христианская держава"), а ее защита обеспечивалась всеми возможными мерами, вплоть до "священной войны". Враждебный ей мир противостоял как хаотическая темная сила, "империя зла" и т.п. Защита от его посягательств - священный долг империи, и он заключался в выполнении той самой особой функции "катехона". В последние три десятилетия XIX в. меркантилизм и протекционизм вновь актуализировали имперскую проблему. Империя была призвана не только обогатить нацию метрополии, но и объединить ее духовно, "наделив все слои общества возвышенным идеалом величия страны, ее цивилизующей миссии и лидирующей роли в будущих мировых событиях" <5>.
--------------------------------
<5> Ливен Д. Российская империя и ее враги. М., 2007. С. 63.

Федерации, позже пришедшие на смену империям, делили свои территории уже по административному или национально-административному принципу. Внутренние границы земель или автономных республик при этом не исчезали вовсе. Федеральный центр в силу своих неизбежных бюрократических склонностей, свойственных этой системе, стремился оказывать на регионы ощутимое давление и осуществлять контроль, но в отличие от имперского государственного устройства такое воздействие уже не носило органического характера.
В своих рассуждениях о "грядущей империи" Артур Меллер ван ден Брук подчеркивал: "...пространство стоит выше всего, оно самодостаточно и является божественным явлением" (время же, наоборот, является подначальным и "слишком человеческим"). Консервативному типу мышления особенно свойственна пространственная ориентация, поэтому он по сути своей государствен, поскольку с этой точки зрения государство и пространство неразделимы: константа для него всегда весомее и сильнее, чем перемены. Консерватизм воплощает власть, которой он обязан, поэтому он и нуждается в неприкосновенных символах и традициях: такими ценностными величинами "была средневековая имперская идея и католическая церковь. Любая укоренившаяся, поднявшаяся и познанная государственная идея - это идея власти, которая оберегает условия существования народа", само пространство его бытия <6>.
--------------------------------
<6> Ван ден Брук А.М. Миф о вечной империи и третий рейх. М., 2009. С. 293 - 294.

У римского государства европейские народы научились управлять большими территориями, чтобы держать под своей властью большие пространства. (По мнению Л. фон Ранке, в начале истории имели место отнюдь не великие монархии, а только малые племенные округа или общины, лишь отдаленно похожие на государства; у истоков больших государств лежали недолговечные и малые образования (исключение составлял, правда, сам Рим) <7>. Но империя, складываясь из мелких территориальных локусов, приобретала совсем иное качество, чем составляющие ее части, и империя (в отличие от федерации) становилась не просто суммой территорий, конгломератом, нуждающимся в объединяющем центре: империя базировалась на традиции, консенсусе и взаимопроникновении и тем самым становилась больше, чем сумма составляющих ее частей.
--------------------------------
<7> Ратцель Ф. Народоведение // Классика геополитики XIX в. М., 2003. С. 179.

Главной политической мыслью Рима было не расширение, а концентрация, требующая самообладания и самоограничения. Когда же вместо политического принципа выступает принцип религиозный, то ограничение уступает место тенденции к безграничному. Христианство укрепило это тенденцию, сформировав идею универсальной империи. (Данте в "Монархии" развил теорию о "двух мечах", основываясь на факте двойной природы человека, которая требует двойного руководства папы и императора. Однако универсализм неизбежно ведет к абсолютизму, т.е. безусловности. Возникает одна монархия - церковь, земная и одновременно надмирная империя, по сути теократическая.)
Рим оставил память о великой нации, а также такие принципы законодательства и управления, которые были восприняты новыми государствами (кроме факта безнационального политического государства с единообразием и порядком как политическим идеалом). Римско-католическая церковь приняла идею "Божьего града" на земле, как идеал неделимого государства, для которого всякое членение создает внешние границы и угрожает безгрешному целому как личности: для человеческой индивидуальности внешняя ограниченность означает то же самое, что личность, внутренняя безграничность - свободу. Новая имперская идея строилась на другой формуле: внутреннее ограничение, внешняя безграничность <8>. Власть церкви распространяется не только на всех живых, но и на мертвых.
--------------------------------
<8> Чемберлен Х.С. Основания XIX столетия. М., 2012. Т. 1. С. 109 - 110, 114.

Идеи неограниченного абсолютизма живы и в иезуитстве, и в социализме, в философских системах и в экономической монополии, требуя двойной жертвы: личности и свободы. Не допускается мысль о разделении между временным и личным, земным и небесным, каждое ограничение кажется злом, земная жизнь - исполнением церковной должности: на этом стоит вера в безграничность и универсализм, взятая католической церковью у Рима.
В соответствии с мифическими представлениями границами обжитой эйкумены могли выступать мировой океан, Геркулесовы столбы, священная гора и пр. Этими границами мировой порядок отделялся от мятежного беспорядка и космос от хаоса. Представление о том, что и по ту сторону границы у земли есть свой хозяин, приходит значительно позже, уже в эпоху рождения международно-правовых соглашений XVII - XVIII вв.
Пространство становится ощутимым силовым полем человеческой энергии, действия и результата: "Не мир находится внутри пространства, а пространство находится внутри мира" (К. Шмитт). Поэтому задачей рождающейся геополитики становится представление функционирующих в определенном жизненном пространстве жизненных форм политики, обусловленных одновременно и стабильной географической средой, и динамикой исторического процесса. В любом случае оно принимает конфигурации и очертания, составляющие индивидуальные признаки: правовая мысль в форме юридических фиксаций только следует за этими контурами реального присутствия, последовательно превращая их в нормы внутреннего или международного права. Как писал Освальд Шпенглер, чувство политической мощи Флоренции и Парижа находило удовлетворение в спорах о границах: Лейбниц предлагал Людовику XIV завоевать Египет, Колумб напрасно обращался во Флоренцию и Париж. "Подчинить Пизу, приобрести границу Рейна, уменьшить владение соседа, унизить неприятеля - это путь, по которому движется политическая мысль того времени" <9>.
--------------------------------
<9> Шпенглер О. Прусская идея и социализм. С. 160.

В XVII - XVIII вв. географические карты стали изображать мир четко разделенным на территории, имеющие ясные границы, а не случайные и фантастические рубежи. "Это отражало не только просвещенческое стремление к ясности, но и растущее разделение мира на доминионы размытых европейских государств и было тесно связано с охраной и даже милитаризацией границ". Идея мира, естественным образом разделенного на отдельные нации, связанные с определенными административно-территориальными единицами или государствами, сыграла важную роль в этой трансформации <10>.
--------------------------------
<10> Калхун К. Национализм. М., 2006. С. 45.

Пространство может восприниматься как пустое, поверхностное или глубинное измерение. Теория, оформившаяся в эпоху Просвещения, умозрительно рассматривала территорию государства в качестве пустого пространства с линейными границами. Тем самым территория превращалась в округ господства и управления, административно-территориальный район, сферу компетенции ("Государство - это не что иное, как организованный на определенной поверхности для права, народ"). В этой связи возникает новое несводимое различие принципов территориального верховенства и пространственного верховенства, а в сфере публичного права территория государства превращается в некое "место действия imperium": пустое пространство стало представлять собой универсальную форму, в которую вполне укладывались специфически правовое и конкретный фактический порядок.
В противоположность такому математико-просветительскому представлению пространство могло быть выражено как конкретное и уникальное явление: Фридрих Ратцель говорил, что "признаком всякой истинной жизни является акт овладения пространством", т.е. его конкретизация. Пространственное создается только предметно, и только тогда оно становится "пространством достижения", а каждый конкретный порядок и общность обладают специфическими содержаниями места и пространства, где обнаруживается характерная только для них связь порядка и местоположения (в трактовке русских "евразийцев" 20-х годов - "месторазвития", чем подчеркивался динамический характер овладения пространством).
Монархическая централизация по сути была политической и юридической, она отражала реальности государственного строительства. Революционная централизация, сопровождавшая возникновение современной нации, пошла дальше: она продуцировала нацию напрямую, породив небывалые ранее социальные учреждения. Нация исторически вытекала из индивидуализма как ценности.
В XIX веке национальное государство становится типом и нормой, став продуктом скрещивания романтизма, построившего идею народа из иррациональных и подсознательных элементов его жизни, и Французской революции, сделавшей народ рационально мыслящим сувереном и единственным носителем власти (Г. Федотов).
Во время Французской революции нация заговорила о своих естественных границах, якобинцы выдвинули идею о том, что границы государства должны совпадать с границами политической юрисдикции и нации. С 1792 г. революционный империализм выражался в попытках распространить по Европе идею нации. В эпоху Наполеона понятие "империя" приобретает значение национально-государственного целого, стремящегося утвердиться в Европе как великая держава-гегемон.
(А. Кожев заметил, что гитлеровский лозунг "один рейх, один народ, один фюрер" был переводом на немецкий язык лозунга Французской революции: "республика единая и неделимая <11>.)
--------------------------------
<11> Бенуа А. Против либерализма. М., 2010. С. 450 - 455.

В ситуации гегемонии суверенитет не играет роли: на смену господству приходит гегемония (фон Визер называл это явление "законом убывающего насилия"). Интегрирующая функция гегемонии содержит в себе ее нравственное оправдание: гегемония возможна между равноценными субъектами. Ее установлению способствуют скорее внеправовые, чем правовые факторы. И все же любая гегемония возникает из стремления к власти, из воли к ее расширению за пределы государства. "Политический империализм... есть не что иное, как стремление к расширению власти на большие пространства". Война относится к суверенитету не только как средство к цели: она - его высочайший акт и подлинное свершение, "она взрывает в случае надобности тесноту пространства, грозящего суверенитету страны" <12>.
--------------------------------
<12> Нольте Э. Фашизм в его эпоху. С. 417.

Бывают гегемонии подъема и упадка. Гегемония может быть средством защиты от грозящего распада государства, которое еще сохраняет политическое единство. "Под гегемонию в союзе государств легче всего подвести юридическую основу. Государство-гегемон может стать органом союза и получить право представлять этот союз, выступая в качестве его представителя не в юридическом смысле слова, а воплощая в себе суть союза" <13>.
--------------------------------
<13> Трипель Г. Гегемония // Философия вождизма. С. 596.

"Любое правовое учреждение, любой институт заключает в себе свою идею пространства и потому привносит с собой свою внутреннюю меру и свою внутреннюю границу". (Отто фон Гирке подчеркивал при этом, что средневековое понятие корпорации произрастало из подобных артикулирующих и нормирующих представлений о "юридически квалифицированных, пространственно-вещественных единицах.) Если в римском праве "civitas" означало совокупность лиц, то его средневековый аналог исходил прежде всего из локального значения: с конкретным порядком в понятийно-правовом отношении всегда было связано конкретное местоположение <14>.
--------------------------------
<14> Шмитт К. Номос Земли. С. 565 - 566, 570 - 571.

Если вы не нашли на данной странице нужной вам информации, попробуйте воспользоваться поиском по сайту:

Вернуться на предыдущую страницу

Последние новости

Бесплатная консультация юриста по телефонам:

Москва, Московская область
+7 (499) 703-46-28
Санкт-Петербург, Ленинградская область
+7 (812) 336-43-00

Звонки бесплатны.
Работаем без выходных

22 февраля 2021 г.
Проект Федерального закона № 1116818-7 "О внесении изменений в Федеральный закон "О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц" и ст. 45 Федерального закона "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд"

Цель законопроекта - расширение доступа к участию в закупках субъектам малого и среднего бизнеса, с возможностью предоставить банковские гарантии в качестве обеспечения заявки на участие в конкурентной закупке с участием субъектов МСП или обеспечения исполнения договора, заключенного по результатам таких закупок, выданные банками, включенным в перечень, предусмотренный статьей 45 Закона № 44-ФЗ.

15 февраля 2021 г.
Проект Федерального закона № 1112339-7 "О внесении изменений в Федеральный закон "Об ипотеке (залоге недвижимости)" и Федеральный закон "Об исполнительном производстве"

Цель законопроекта - создание единой системы управления арестованным, конфискованным, а также иным изъятым имуществом, подлежащим обращению в собственность государства в соответствии с законодательством. Законопроектом предусматривается применение электронной формы торгов, а также, реализация имущества на единых электронных площадках, отобранных Правительством РФ, где путем проведения электронных аукционов реализуется конфискованное и иное обращенное в собственность государства имущество.

10 февраля 2021 г.
Проект Федерального закона № 1109512-7 "О внесении изменений в Федеральный закон "О рекламе"

Цель законопроекта - совершенствование законодательства и устранения правовых пробелов в сфере регулирования распространения социальной рекламы в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет". Предлагаемые изменения предоставят некоммерческим организациям инструменты рекламного продвижения своих инициатив и позволят оптимальным способом информировать о своей деятельности в сети "Интернет".

3 февраля 2021 г.
Проект Федерального закона № 1105153-7 "О внесении изменений в статьи 38 и 86 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации"

Цель законопроекта - установление полномочий Правительства РФ с сфере определения порядка изъятия федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим государственный контроль за обращением медицинских изделий, фальсифицированных, недоброкачественных или контрафактных медицинских изделий, не являющихся вещественными доказательствами по уголовным либо административным делам.

30 января 2020 г.
Проект Федерального закона № 1103069-7 "О внесении изменения в статью 134 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"

Цель законопроекта - внесение в законодательство о банкротстве уточнения, согласно которому в рамках удовлетворения требований кредиторов второй очереди не могут быть взысканы иные платежи, кроме платежей по выплате выходных пособий и (или) оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и по выплате вознаграждений авторам результатов интеллектуальной деятельности.