Быстрая навигация: Каталог статей Иные вопросы Следственные действия как способы проверки сообщения о преступлении (Каретников А.С., Коретников С.А.)

Следственные действия как способы проверки сообщения о преступлении (Каретников А.С., Коретников С.А.)

Дата размещения статьи: 26.08.2014

В советском и российском уголовном процессе длительное время было незыблемым правило, согласно которому следственные действия могли производиться только после возбуждения уголовного дела.
Так, принятый 27 октября 1960 г. и введенный в действие с 1 января 1961 г. УПК РСФСР вообще не предусматривал возможности производства следственных действий в стадии возбуждения уголовного дела. Но практика показывала, что принятию решения о возбуждении уголовного дела во многих случаях предшествует осмотр места происшествия, результаты которого и дают основания для принятия этого решения. И такую последовательность нарушить невозможно, а потому установленное УПК РСФСР правило не соответствовало реальной действительности. В связи с этим вполне обоснованно 10 сентября 1963 г. в ст. 178 было внесено исключение, суть которого заключалась в том, что "в случаях, не терпящих отлагательства, осмотр места происшествия может быть произведен до возбуждения уголовного дела. В этих случаях, при наличии к тому оснований, уголовное дело возбуждается немедленно после проведения осмотра". Дополнив ст. 178 УПК РСФСР, законодатель тем самым открыл специалистам в области уголовного процесса и криминалистики "ворота" к обоснованию необходимости дальнейшего расширения круга исключений из общего правила, но больше всего голосов отдавалось такому следственному действию, как экспертиза. Разработчики УПК РФ не могли не обратить внимания на эти предложения и не учесть их. Но сделали это довольно странным образом. Так, в статьях, определяющих порядок производства следственных действий, не предусматривалась возможность производства какого-либо следственного действия до принятия решения о возбуждении уголовного дела, за исключением осмотра места происшествия (гл. 24 - 27 УПК РФ). Казалось, что УПК РФ полностью унаследовал идею запрета на производство следственных действий в стадии возбуждения уголовного дела. Однако в ст. 146, определяющей не условия и порядок производства следственных действий, а порядок рассмотрения сообщения о преступлении, среди процессуальных документов, направляемых для проверки прокурору с постановлением о возбуждении уголовного дела, значились протокол освидетельствования и постановление о назначении экспертизы (ч. 4). Хотя с точки зрения законодательной техники такое упоминание об этих процессуальных документах в этой статье, да еще помещенное в скобках, было не безупречным, все же оно косвенно указывало на возможность производства указанных следственных действий до возбуждения дела. Сложно определить степень полезности для практики этого законодательного нововведения, но то, что оно вывело дискуссию о производстве следственных действий в стадии возбуждения уголовного дела на новый виток, - это факт. Одни авторы ратовали за расширение круга следственных действий в этой стадии, обосновывали свою позицию их необходимостью для успешного решения задач, стоящих перед ней, предлагая дополнения не только в виде иных видов осмотра, но и позволения задерживать лицо в этой стадии, производить личный обыск, обыск в помещении, допрос и другие следственные действия <1>.
--------------------------------
<1> См., напр.: Яшин В.Н., Победкин А.В. Возбуждение уголовного дела. Теория, практика, перспективы: Учеб. пособ. для вузов. М., 2002. С. 184; Быков В.М., Березина Л.В. О согласии прокурора на возбуждение уголовного дела // Закон и право. 2003. N 11. С. 29; Манова Н.С. Предварительное и судебное производство: дифференциация форм. М., 2004. С. 54 - 57; Овсянников И.В. Согласование с прокурором постановления о возбуждении уголовного дела // Уголовный процесс. 2006. N 5. С. 18 - 28; Исаенко В. Использование возможностей судебной экспертизы в обнаружении признаков преступления // Законность. 2007. N 2. С. 5 - 8.

Другие авторы, наоборот, считали, что расширять перечень следственных действий до возбуждения уголовного дела не только нельзя, но и опасно тем, что это неминуемо повлечет за собой усиление произвола и злоупотреблений со стороны органов предварительного расследования и их должностных лиц <2>.
--------------------------------
<2> См., напр.: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ / Отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. М., 2003. С. 306 - 307.

Законодатель же Федеральным законом от 5 июня 2007 г. N 87-ФЗ не только кардинально изменил соотношение полномочий прокурора и руководителя следственного органа, но и попутно внес изменения в ч. 4 ст. 146 УПК, исключив упоминание в ней об освидетельствовании и экспертизе. Казалось, что законодатель вновь вернул в уголовный процесс непременное условие допустимости доказательств - производство освидетельствования и экспертизы после возбуждения уголовного дела. Однако через полтора года Федеральным законом от 2 декабря 2008 г. N 226-ФЗ он не только восстанавливает возможность производства освидетельствования до возбуждения уголовного дела, внеся изменения в ч. 1 ст. 179 УПК, но и предусматривает в этой стадии осмотр трупа, дополнив ч. 4 ст. 178 УПК. Затем Федеральным законом от 9 марта 2010 г. N 19-ФЗ вносит изменения в ч. 1 ст. 144 УПК, предоставившие право лицам, осуществляющим проверку сообщений о преступлениях, привлекать специалистов к исследованию трупов, документов и предметов. Коль стало возможным исследовать не только трупы, но документы и предметы, следовательно, этому действию, как и исследованию трупа, должно было предшествовать следственное действие, именуемое соответственно осмотром документов и осмотром предметов. Если вывод о производстве этих следственных действий только логически следовал из редакции ч. 1 ст. 144 УПК, то с принятием Федерального закона от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ этот логический вывод текстуально закреплен в ней. Этим же Законом к уже перечисленным следственным действиям законодатель добавил такое комплексное следственное действие, как назначение и производство экспертизы. Разработчики этого Закона, понимая, что назначению и производству экспертизы всегда предшествует деятельность следователя, дознавателя, направленная на подготовку материалов для экспертного исследования, не могли не предусмотреть такого действия, как получение образцов для сравнительного исследования (ч. 1 ст. 144 УПК). Но, как известно, только этим способом и осмотром места происшествия не всегда можно собрать исчерпывающий круг объектов для экспертного исследования. Нередко их приходится собирать, принудительно изымая у физических и юридических лиц. Способами такого изъятия выступают такие следственные действия, как выемка и обыск. Но законодатель в ч. 1 ст. 144 УПК не конкретизирует следственные действия, которые можно использовать в качестве способов получения искомых предметов и документов, а указывает, что их следует изымать "в порядке, установленном настоящим Кодексом". Такая формулировка некоторым авторам показалась неопределенной, требующей пояснения того, что надо понимать под порядком, установленным законом <3>. Другие авторы считают, что в этой стадии законно изъять предметы и документы можно лишь в рамках одного следственного действия - осмотра места происшествия <4>.
--------------------------------
<3> См.: Доля Е.А. Особенности доказывания при производстве дознания в сокращенной форме // Российский судья. 2013. N 6. С. 43 - 46.
<4> См.: Чиннова М.В., Сучков А.В. К вопросу о законности и обоснованности принятия процессуальных решений и проведения проверочных мероприятий на стадии возбуждения уголовного дела в уголовном процессе России // Российский судья. 2013. N 6. С. 14 - 18.

Нам же представляется, что примененная законодателем формулировка "в порядке, установленном настоящим Кодексом" не требует какого-либо дополнительного пояснения, ибо она не нова для УПК, встречается во многих его статьях. Законодательная техника не мыслима без этого приема. В противном случае Кодекс представлял бы собой повтор одних и тех же положений в разных его статьях, что делало бы его неоправданно громоздким. Так что в этом случае использован привычный для УПК законодательный прием. Разъяснять в ст. 144 УПК порядок изъятия документов и предметов нет нужды, так как он определен соответствующими статьями УПК и известен каждому правоприменителю - это (кроме осмотра) выемка и обыск.
Отыскание и изъятие предметов, документов в процессе производства осмотра места происшествия - это все же не единственная цель указанного следственного действия. Более того, обнаруженных и изъятых предметов и документов в процессе этого следственного действия может и вовсе не быть, либо их может оказаться недостаточно для производства экспертного исследования. В этих случаях для их восполнения выемка и обыск выступают как предусмотренные УПК способы отыскания и изъятия необходимых предметов и документов. В некоторых случаях - единственные способы. Заметим, что потребность в предметах и документах возникает не только в связи с необходимостью назначения экспертизы, но и для установления иных обстоятельств, имеющих значение как для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, так и для успешного его расследования. Поэтому обыск и выемка с принятием Закона N 23-ФЗ могут стать обыденными следственными действиями для стадии возбуждения уголовного дела <5>. И это уже происходит на самом деле. Например, И. Воскобойник отмечает, что во многих ведомствах повсеместно введена практика производства выемок до возбуждения уголовного дела в тех случаях, когда не требуется решения суда на ее производство <6>. В отличие от этого автора, считающего, что такая практика не основана на законе, полагаем, что правоприменители поступают правильно. Разве они нарушают закон, если изымают искомые предметы в "порядке, установленном настоящим Кодексом"? Более того, формулировка этого дозволения вовсе не отрицает, а предполагает возможность производства выемки и обыска не только в тех местах, где не требуется судебное решение, но и в местах, где оно необходимо, либо без судебного решения в случаях, не терпящих отлагательства. Поэтому нельзя исключать в дальнейшем возможность вовлечения и суда в деятельность по проверке сообщений о преступлениях.
--------------------------------
<5> Возможность производства выемки допускают и другие авторы. См.: Майоров В.И. К вопросу о порядке рассмотрения сообщений о преступлениях // Вестник ЮУрГУ. Серия "Право". 2013. Т. 13. N 2. С. 31 - 33.
<6> См.: Воскобойник И.О. Проблемы охраны прав личности при проверке сообщения о преступлении // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2013. N 2 (32). С. 48 - 52.

Таким образом, можно сделать вывод, что в настоящее время должностные лица в процессе проверки сообщения о преступлении вправе производить следующие следственные действия: следственный осмотр (места происшествия, трупа, предметов и документов), освидетельствование, экспертизу(в рамках времени, отведенного на проверку сообщения), получение образцов для сравнительного исследования, выемку и обыск. Следовательно, производство иных следственных действий в целях проверки сообщения о преступлении продолжает оставаться под запретом. В связи с этим возникает вопрос: почему законодатель пошел по пути точечного, избирательного расширения круга следственных действий? Такая избирательность создает впечатление, что в российском уголовном процессе проверить сообщение о преступлении можно только путем производства некоторых следственных действий. Отдавая приоритет одним следственным действиям, законодатель, вольно или невольно, остальные ставит на ранг ниже. Такой подход, во-первых, не соответствует положению о равенстве доказательств в уголовном процессе (ч. 2 ст. 17 УПК). Это замечание относится и к заключению эксперта <7>. Во-вторых, противоречит положению, что следователь, дознаватель самостоятельны в направлении хода расследования и выборе следственных действий (п. 3 ч. 2 ст. 38, п. 1 ч. 3 ст. 41 УПК).
--------------------------------
<7> В п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" говорится, что "оно не имеет заранее установленной силы, не обладает преимуществом перед другими доказательствами".

Кроме того, точечный выбор, сделанный законодателем, нельзя признать и безупречным. Например, необходимость в освидетельствовании и назначении экспертизы возникает лишь по определенному кругу преступлений - против жизни и здоровья, по преступлениям экономической направленности, преступлениям, связанным с распространением наркотических средств. Следовательно, эти действия предназначены не всему кругу совершаемых преступлений и не самому широкому. Есть более распространенные виды преступлений, проверка сообщений о которых нуждается не в освидетельствовании и экспертизе, а в других следственных действиях. Например, в 2013 г. в России хищения чужого имущества, совершенные путем краж, грабежей и разбоев, составили 46,7% от числа всех зарегистрированных преступлений <8>. Нет нужды доказывать, что на этапе проверки сообщений об этих преступлениях, помимо осмотра места происшествия, требуется получение сведений от пострадавших и очевидцев. В соответствии с нормами УПК РСФСР такая информация добывалась в стадии возбуждения уголовного дела путем получения объяснений. Исследования, проводимые в период действия УПК РСФСР, показывали, что эта форма проверки сообщений о преступлениях применялась в 86% случаев <9>. Хотя УПК РФ и не воспринял этот способ проверки сообщений о преступлениях, на практике же он так и остался самым востребованным. Объяснения всегда играли доминирующую роль по отношению к другим способам проверки сообщения о преступлении, о чем свидетельствуют уголовные дела и отказные материалы. В каждом таком материале или деле содержатся объяснения многих лиц <10>. Получение объяснения хотя по форме схоже с производством такого следственного действия, как допрос, но, по сути, представляет собой его суррогат, ибо содержащиеся в них сведения получаются вне требований, предъявляемых к производству следственных действий. Этим и объясняется многолетняя научная дискуссия о допустимости в качестве доказательств сведений, зафиксированных в объяснениях. Однако дискуссия эта особо на судебную практику не влияла. Лишь в редких случаях суды в своих приговорах ссылались на объяснения как на "иные документы". В основном же суды не признавали объяснения в качестве источников доказательств. Поэтому следователи и дознаватели вынуждены были после возбуждения уголовного дела допрашивать лиц по тем же самым обстоятельствам, по которым они давали объяснения на стадии возбуждения уголовного дела. В одном из источников указывалось, что содержание объяснений, полученных в процессе проверки сообщений о преступлениях, в 96,3% случаев были идентичны содержанию протоколов их допросов <11>, в другом исследовании идентичность была обнаружена в 100% случаев <12>.
--------------------------------
<8> См.: Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь - декабрь 2013 года // http://mvd.ru/Deljatelnost/statistics/ reports/item/1609734/.
<9> См.: Химичева Г.Л. Рассмотрение милицией заявлений и сообщений о преступлении. М., 1997. С. 73.
<10> См.: Жамкова О.Е. Процедура получения объяснений при проверке сообщений о преступлениях нуждается в регулировании // Российский следователь. 2013. N 2. С. 16 - 18.
<11> См.: Копылова О.П. Проверка заявлений и сообщений о преступлении. Тамбов, 2010. С. 110.
<12> См.: Зайцев О.А., Джагаев У.Ф. К вопросу о свидетельствовании в уголовном судопроизводстве // Общество и право. 2013. N 2 (44). С. 134; Жамкова О.Е. Указ. соч. С. 16 - 18.

Исходя из распространенности и значимости этой формы получения сведений, логично было бы предусмотреть в стадии возбуждения уголовного дела возможность производства допроса, но законодатель вместо него реанимировал "получение объяснений", правда, в несколько иной "упаковке". Так, теперь лицам, вовлекаемым в процедуру проверки сообщений о преступлениях, предписывается разъяснять принадлежащие им права и обязанности, предусмотренные УПК (ч. 1.1 ст. 144). Однако это требование во многом носит декларативный характер, так как в этой стадии нет полного перечня лиц, обладающих юридическим статусом, следовательно, оно не привязано к конкретным участникам уголовного процесса, за исключением специалистов, экспертов и понятых в случаях их участия в следственных действиях. Даже применительно к экспертизе это требование не может быть реализовано в отношении всех ее участников <13>, не говоря уже о такой форме проверки сообщений о преступлениях, как получение объяснений, потому что нет ясности, какой круг прав и обязанностей надо разъяснять лицу, дающему объяснения. Ведь объяснения могут быть получены от лиц, которые в стадии предварительного расследования приобретают процессуальный статус свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, гражданского истца, гражданского ответчика, представителя и законного представителя. Пока же у них нет такого статуса, соответственно, нет прав и обязанностей этих участников процесса, за исключением тех прав, которые прямо указаны в ч. 1.1 ст. 144 УПК. И одно из них, имеющее непосредственное отношение к процессу получения объяснений, - не свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников. Это право предусмотрено Конституцией РФ (ч. 1 ст. 51), принадлежит каждому человеку независимо от того, в орбиту какого процесса он вовлекается - уголовного, гражданского, административного, арбитражного. В юридической литературе, посвященной стадии возбуждения уголовного дела, это право не подвергалось сомнению, а его соблюдение рекомендовалось правоприменителям. И практика, хотя и не всегда, но следовала этим рекомендациям, о чем свидетельствовали материалы уголовных дел, в которых принимал участие один из авторов статьи. Теперь это становится правилом.
--------------------------------
<13> С целью устранения этого положения некоторые авторы предлагают распространить права, предусмотренные ст. 198 УПК, на лиц, в отношении которых проводится проверка сообщения о преступлении, и заявителя. См.: Гайдышева М.Г., Воскобойник И.О. Актуальные проблемы реализации некоторых новых положений УПК РФ в стадии возбуждения уголовного дела // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2013. N 2 (32). С. 14 - 18.

Но это лишь одно из условий допустимости доказательств. А законодатель в ч. 1.2 ст. 144 УПК указал, что материалы проверки могут быть использованы в качестве доказательств только в том случае, если содержащиеся в них сведения были получены с соблюдением положения ст. ст. 75 и 89 УПК, т.е. с соблюдением и других норм уголовно-процессуального закона. Применительно к сведениям, получаемым в вербальной форме, закон требует соблюсти еще два условия, чтобы их можно было использовать в качестве доказательств. Первое - необходимо предупредить лицо, согласившееся дать показания, о том, что его показания могут использоваться в качестве доказательств в ходе дальнейшего производства по уголовному делу, в том числе и в случае его последующего отказа от них (ч. 2 ст. 11, п. 1 ч. 4 ст. 56 УПК). Второе - предупредить лицо об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний (ч. 5 ст. 164 УПК), за исключением лица, в отношении которого действует свидетельский иммунитет. Однако законодатель не предусмотрел их ни в ст. 144 УПК, ни в иных статьях, регулирующих деятельность лиц, проверяющих сообщение о преступлении, поставив тем самым под сомнение утверждение о возможности признавать в качестве доказательств содержащиеся в объяснениях сведения (ч. 1.2 ст. 144 УПК).
К правовой регламентации получения объяснений как к форме проверочного действия высказано много претензий <14>. В целях ее совершенствования предлагается в УПК подробно регламентировать порядок получения объяснений, определить форму и содержание процессуального документа, в котором фиксируются полученные сведения, вид доказательств, к которому следует относить эти сведения <15>. Нам же представляется, что такого процессуального действия в уголовном процессе вообще не должно быть. Потому надо не подробный процессуальный порядок получения объяснений разрабатывать, а заменить его допросом.
--------------------------------
<14> См.: Майоров В.И. К вопросу о порядке рассмотрения сообщений о преступлениях // Вестник ЮУрГУ. Серия "Право". 2013. Т. 13. N 2. С. 31 - 33.
<15> См.: Василенко Л.А., Науменко О.А. Дознание в сокращенной форме и его эффективность в досудебном производстве // Общество и право. 2013. N 2 (44). С. 143 - 146.

В заключение отметим, что курс законодателя на расширение перечня следственных действий, используемых для проверки сообщения о преступлении, в целом следует расценивать как положительное явление, отвечающее потребностям практики. Однако внесенные им изменения и дополнения УПК не только однобоки, но и вступили в противоречие с другими нормами уголовно-процессуального права, с устоявшимися фундаментальными положениями уголовно-процессуальной теории. Не ясно правовое положение участников проверочных действий, определение объема их прав фактически отдано на усмотрение должностных лиц, производящих эти действия. Поэтому вполне обоснованно на страницах юридических журналов высказано множество критических замечаний в адрес новой редакции ст. 144 УПК, вплоть до неприятия введенных в нее новелл. Это означает, что реализация законодателем идеи расширения круга следственных действий для целей проверки сообщения о преступлении оказалась не совсем удачной. В чем же причина, что новые нормы не стали "родными" для системы уголовно-процессуального права?
Представляется, что в этом нет вины ни разработчиков этих законов, ни самого законодателя. В существующей двухстадийной системе российского досудебного уголовного судопроизводства, с их разными задачами, немыслимо создать единые процессуальные режимы. В досудебном производстве должно быть не два, а один процессуальный режим. Стадия возбуждения уголовного дела - это искусственно созданный институт, не имеющий никаких объективных причин для существования в уголовном процессе. И выполняет эта стадия только негативную роль. Обоснование такого взгляда на эту стадию - тема уже другой статьи.

 

Если вы не нашли на данной странице нужной вам информации, попробуйте воспользоваться поиском по сайту:



Вернуться на предыдущую страницу

Последние новости
28 июля 2020 г.
Проект Федерального закона № 996066-7 "О внесении изменения в Федеральный закон "О банках и банковской деятельности"

Цель законопроекта - повышение информированности вкладчика об условиях привлечения денежных средств физических лиц во вклады, а также снижение рисков вкладчиков при принятии решения о выборе конкретного вклада и кредитной организации, привлекающей денежные средства во вклады. Изложение условий договора банковского вклада в стандартной табличной форме и информирование вкладчика о минимальной гарантированной процентной ставке по вкладу позволит потребителю сравнивать условия разных банков

20 июля 2020 г.
Проект Федерального закона № 992248-7 "О внесении изменений в КоАП РФ по вопросам защиты прав и законных интересов физических лиц при совершении действий, направленных на возврат просроченной задолженности"

Законопроект направлен на усовершенствование механизма защиты прав граждан от недобросовестных действий при осуществлении возврата просроченной задолженности. Помимо этого, предлагаемое законопроектом изменение компетенции рассмотрения статьи 14.57 КоАП снизит нагрузку на судебные органы.

14 июля 2020 г.
Проект Федерального закона № 988027-7 "О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса РФ"

Законопроектом устанавливается возможность использования системы налогообложения в виде ЕНВД и патентной системы налогообложения для субъектов предпринимательской деятельности в сфере розничной торговли маркированной продукцией на период с 1 сентября 2020 г. по 31 декабря 2021 г. включительно.

7 июля 2020 г.
Проект Федерального закона № 983620-7 "О внесении изменений в Федеральный закон "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты РФ"

Цель законопроекта - обеспечение баланса интересов как участника долевого строительства, так и застройщика. Также он призван обеспечить нормативные рамки взаимодействия сторон при возникновении спорных вопросов.

28 июня 2020 г.
Проект Федерального закона № 979423-7 "О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса РФ"

Законопроектом предлагается ввести гуманитарный сбор в размере 5 процентов от средств полученных рекламораспространителями за предоставление своих услуг. Цель данного сбора - оказание помощи гражданам России, оказавшимся в трудной жизненной ситуации и нуждающимся в лечении.

В центре внимания:

Пределы ускорения гражданского и административного судопроизводства (Михеев П.В.)

Дата размещения статьи: 03.08.2020

Судебное примирение: кто виноват и что делать? (Борисова Е.А.)

Дата размещения статьи: 03.08.2020

Целесообразно ли исключение преступлений тяжкой категории из особого порядка судебного разбирательства, предусмотренного главой 40 УПК РФ? (Азаренок Н.В.)

Дата размещения статьи: 03.08.2020

Нормативное и организационное обеспечение судебно-исковой работы органов военного управления войск национальной гвардии Российской Федерации (Абакумова Е.Б.)

Дата размещения статьи: 03.08.2020

Современный уголовный процесс и основные направления его совершенствования (Дорошков В.В.)

Дата размещения статьи: 03.08.2020