Быстрая навигация: Каталог статей Иные вопросы Цивилистическое правоведение и юридическая практика (Семякин М.Н.)

Цивилистическое правоведение и юридическая практика (Семякин М.Н.)

Дата размещения статьи: 21.09.2014

Цивилистическая юридическая практика традиционно высоко оценивается в цивилистическом правоведении. На философском уровне практика рассматривалась, да и сейчас считается рядом философов и правоведов, основным критерием истины <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург, 2001. С. 171; Леушин В.И. Юридическая практика в системе социалистических общественных отношений. Красноярск, 1987. С. 21 и след.

Мысль о практической направленности цивилистической науки получила широкое распространение в литературе. Так, известный цивилист советского периода О.А. Красавчиков писал: "Потребности практики... имеют решающее значение для развития всех наук, их отдельных теорий. Практика служит критерием истинности научного познания (выделено мной. - М.С.) и целью его" <1>. Дореволюционный правовед Г.Ф. Шершеневич обращал внимание на то, что теория гражданского права должна заниматься не толкованием законов в области гражданско-правовой жизни, а историко-догматическим изучением отдельных вопросов права, т.е. цивилистическая теория должна служить потребностям "юридического быта". "Работы по юридической догматике, - подчеркивал ученый, - предполагают непременно возможность применения их результатов к жизни, в противном случае догматика имеет также мало основания для своего существования, как и лишенные возможности применения медицина или механика" <2>.
--------------------------------
<1> Красавчиков О.А. Категории науки гражданского права. Избранные труды: В 2 т. М., 2005. Т. 1. С. 210.
<2> Шершеневич Г.Ф. Наука гражданского права в России. М., 2003. С. 80.

С.С. Алексеев, говоря о предмете науки гражданского права, отмечал: "Наука гражданского права является догматической отраслью знаний - наукой, осваивающей догму права (выделено мной. - М.С.)... то есть действующие юридические нормы, правоотношения, меры защиты и другие элементы гражданско-правовой материи. Главное здесь - это толкование юридических норм, определение их точного содержания и правовой природы, правовых особенностей, взаимосвязи с другими нормами и объективированными элементами гражданско-правового регулирования" <1>. В другом случае автор, характеризуя юридический позитивизм, говорил о "специальной отрасли знаний, имеющей преимущественно технико-прикладной характер" <2>.
--------------------------------
<1> Гражданское право: Учеб. / Под общ. ред. С.А. Степанова. М., 2010. Т. 1. С. 38 (автор гл. 2 "Гражданское право - отрасль права" - С.С. Алексеев).
<2> Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001. С. 20.

М.И. Брагинский, В.В. Витрянский в конце 1990-х гг. отмечали, что "в науке гражданского права наблюдается некий качественный застой: издается огромное количество книг и брошюр, публикуется множество статей в юридических журналах, но их смысл и содержание, за редким исключением, сводятся к комментированию отдельных законоположений и судебной практики" <1>. То же самое наблюдается в современной цивилистической науке, которая также уходит от фундаментальной научной проблематики и сосредоточивается главным образом на прикладных разработках.
--------------------------------
<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: общие положения. М., 1998. С. 5.

Некоторые ученые-правоведы высказывали и более радикальные суждения. Так, В.И. Леушин сделал вывод о том, что "теория становится научной только тогда, когда высказанные на ее основе гипотетические предположения оправдываются на практике" <1>, и в заключение добавил: "Исследования, не имеющие практической ценности, нельзя считать научными" <2>.
--------------------------------
<1> Леушин В.И. Указ. соч. С. 118.
<2> Там же.

По мысли Ю.Б. Фогельсона, "для правовой теории достаточно решать задачи, встающие перед судом", "правовые теории, не позволяющие решать проблемы в суде, никому не нужны", "правовая теория должна быть ориентирована на решение проблем, возникающих в суде" <1>. Правда, автор, оговаривая эту мысль, замечал, что основную задачу правовой теории нельзя сводить к предсказанию судебных решений.
--------------------------------
<1> Цит. по: Тарасов Н.Н. Указ. соч. С. 178.

Все приведенные позиции, как представляется, имеют право на существование, поскольку любая наука как определенная область специфических знаний, безусловно, прямо или опосредованно должна учитывать потребности практики. Однако видеть смысл и назначение цивилистической науки только в решении задач юридической практики слишком упрощенно.
Разработка различных форм институциональной организации современной цивилистической науки, ориентированных на потребности тех или иных цивилистических практик, отнюдь не означает, что смыслы всего цивилистического познания замыкаются только в сфере практической реализации, а научные исследования могут называться таковыми и имеют ценность лишь при условии прямой их связи с практикой, практической значимости. При таком инструментальном понимании цивилистической науки недооцениваются ее роль и значение как органического элемента культуры, образования, важного фактора формирования правосознания, частноправовой политики, нравственного климата в обществе и т.д.
Важным представляется соотнесение цивилистической теории и практики не с инструментальных позиций, а главным образом с методологических. Цивилистическое правоведение и практика, безусловно, тесно взаимосвязаны.
С одной стороны, цивилистическая практика непосредственно сталкивается с проблемными ситуациями, накапливает информацию о них и т.д., что стимулирует теоретиков к научному осмыслению этих ситуаций, объяснению, формулированию выводов и рекомендаций. Так, именно практический опыт применения норм Гражданского кодекса РФ и иных законов продемонстрировал, что цивилистические конструкции и основные нормативные положения, выработанные в 1990-е гг. при переходе к рыночным условиям хозяйствования, в целом оправдали себя. Вместе с тем были выявлены недостатки отдельных гражданско-правовых норм и институтов, доказана потребность в новых цивилистических конструкциях и т.д., что подвигло цивилистическую мысль к разработке Концепции по совершенствованию гражданского законодательства. Примечательна в этом отношении мысль К. Поппера, который справедливо заметил, что практика - не враг теоретического знания, а "наиболее значимый стимул к нему" <1>.
--------------------------------
<1> Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. С. 28.

С другой стороны, цивилистическая теория, развивая и конкретизируя на базе юридической практики свое содержание, открывает новые формы правоприменения, способствует совершенствованию его методов и средств. Так, В.К. Райхер, исходя из потребностей практики, разработал и обосновал разные конструкции видов неустойки за неисполнение или ненадлежащее исполнение гражданско-правовых обязательств, что затем было воспринято законодателем и реализовано в цивилистической практике. Аналогично в цивилистической теории обоснована идея о том, что юридическая квалификация обстоятельства как непреодолимой силы возможна при наличии одновременно двух признаков: чрезвычайности и непредотвратимости события, что получило отражение в одном из постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ <1>.
--------------------------------
<1> Постановление Президиума ВАС РФ от 21 июня 2012 г. N 3352/12 по делу N А-25926/2011-13-230 // Вестн. ВАС РФ. 2012. N 10.

В настоящее время цивилистическая доктрина разработала и предложила ряд концептуальных новелл, таких как новая модель (вид) гражданских правоотношений корпоративного характера, новая классификация юридических лиц и т.д., что последовательно закрепляется в законодательстве.
Цивилистическая наука как целостная динамическая система знаний не может успешно развиваться, не обогащаясь новыми эмпирическими данными правоприменительной практики, не обобщая их в системе цивилистических форм, средств и методов правового познания. Более того, в определенных точках развития теории гражданского правоведения эмпирическое переходит на научный уровень и наоборот. Так, ряд положений, сформулированных высшими судебными инстанциями в постановлениях Пленумов, в обзорах судебной практики и других формах цивилистической практики, носит вполне научный характер. Например, положения, касающиеся понимания источника повышенной опасности, его возможных владельцев, впервые были сформулированы в правоприменительной практике и только затем были апробированы и восприняты цивилистической теорией.
Вместе с тем, говоря о тесной (неразрывной) связи и взаимодействии цивилистической науки и практики, не следует указанный аспект понимания соотношения рассматриваемых феноменов доводить до крайней формы, когда цивилистическая, как и иная юридическая, наука мыслится лишь в рамках, имеющих только практическую направленность и ценность.
С методологических позиций необходимо обратить внимание и на то, что цивилистическая наука и практика - это разные явления, одно из которых (наука) принадлежит к миру идей (идеального), культуры, а другое (практика) носит социальный (жизненный) характер. При этом недопустимы их абсолютизация, фетишизация и с этих позиций противопоставление одного другому.
В данном контексте усматривать научность цивилистической теории только в ее связи с практикой недостаточно корректно, это не отражает подлинную природу и ценность цивилистической науки. Последнюю, как представляется, нельзя рассматривать как своего рода наукообразную форму, которую приобретает цивилистическая практика в процессе ее осмысления в рамках правоприменительной деятельности. Рассуждая в этом направлении, можно сделать вывод, что критерии научности цивилистической теории лежат не только в пространстве цивилистической практики, но и в сфере самой цивилистической науки.
На первый взгляд такая позиция может показаться неверной, поскольку противоречит чуть ли не самоочевидному представлению о том, что теория призвана отражать объекты реального мира такими, какие они есть. Только тогда она достигает истины и является научной. Если же это не удается, то налицо теоретическое заблуждение и такая теория - ложная. Такая точка зрения исходит из дихотомии "истинно - ложно", третьего не дано. Но, как отмечает специалист в области философии науки В.А. Канке, "существуют такие научно-теоретические системы, в которых значение истинности больше двух, таковы все так называемые многозначные (выделено мной. - М.С.) логики". К тому же, продолжает автор, "есть такие науки, в которых акцент делается не на том, что наличествует, а на проектах будущего" <1>. Данное положение касается и цивилистической науки, где часто внимание уделяется не только тому, что уже получило отражение в законодательстве, правоприменительной практике, но и проектам норм, гражданско-правовых институтов, теоретических конструкций и т.д.
--------------------------------
<1> Канке В.А. Общая философия науки: Учеб. М., 2009. С. 52.

К. Маркс, подчеркивая деятельностный, чувственный и в этом смысле субъективный характер социальной практики, отмечал: "Главный недостаток всего предшествующего материализма... заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика (выделено мной. - М.С.), не субъективно" <1>.
--------------------------------
<1> Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 1.

Можно констатировать, что даже в естественных (дескриптивных) науках объекты исследования не даны непосредственно, во многих случаях необходимо выяснить, что они собой представляют вообще. "Наше представление об объектах, - замечает В.А. Канке, - всегда является теоретическим". "Выскочить за рамки теории возможно лишь в метафизических грезах. Мы не можем определить объект безотносительно к нашим знаниям о нем. Для нас объект является таким, каким мы его знаем" <1>. Иначе говоря, даже в сфере естественных наук нельзя абсолютизировать практику - рассматривать ее в качестве некоего универсального и непогрешимого критерия научной истины.
--------------------------------
<1> Канке В.А. Указ. соч. С. 44 - 45.

В области же общественных (прагматических) наук, в том числе цивилистической теории, связь науки с объектом исследования, как отмечают специалисты в сфере философии науки <1>, носит гораздо более слабый характер. Здесь объекты исследования изначально не заданы в виде тех или иных предметов материального мира; они не существуют внешне сами по себе. Здесь социальная действительность задана иначе, чем естественная природа. В данном случае цивилистическая правоприменительная практика выступает как процесс и результат осмысленной деятельности специалистов - сферы, где реализуются их юридические и иные знания, наработанный цивилистический опыт и компетенции, формирующиеся в том числе не без влияния цивилистической науки.
--------------------------------
<1> Там же. С. 46 и след.

Иначе говоря, объект цивилистической науки (цивилистическая практика) в значительной мере теоретически относителен; цивилистическая практика (повторим) не может состояться вне теории - юридических познаний судей, их правового опыта и т.д. Как справедливо заметил Н.Н. Тарасов, специфика социальных наук состоит в том, что в них реальность не противостоит исследователю, который познает не столько противоположный (как в естественных науках) объект, сколько собственную деятельность <1>.
--------------------------------
<1> Тарасов Н.Н. Указ. соч. С. 182.

Примечательно, что в философии науки выделяют два типа относительности: объектную и онтическую. Объектная относительность означает: каковы признаки объектов, таковы и теоретические понятия, представления, что в большей мере актуально для естественных (дескриптивных) наук. Онтическая (от гр. on - сущее) относительность присуща самим объектам; она отражает относительный характер их признаков <1>, что свойственно общественным наукам, в том числе цивилистическому правоведению. Относительность цивилистической практики проявляется, в частности, в том, что каждый новый этап в развитии цивилистической теории опирается на изучение предшествующего практического опыта.
--------------------------------
<1> Канке В.А. Указ. соч. С. 44.

Критерий истинности той или иной теории позволяет ранжировать концепции, теоретические представления, идеи по степени их научной актуальности, значимости. И здесь ограничение научного поиска только рамками объектного критерия - цивилистической практикой - не позволяет сделать правильного вывода, поскольку, как было отмечено, недостаточно утверждения, что истинна та теория, которая соответствует фактам практики. Последние, как выясняется, тоже относительны. Цивилистическая практика, как и иные виды социальной деятельности, носит не абсолютный (непогрешимый), а конкретно-исторический характер, т.е. меняется со временем. Более того, в ней встречается немало ошибочных позиций, которые вынуждают высшие судебные инстанции менять подход к практике рассмотрения той или иной категории гражданских дел, иногда даже неоднократно. К тому же по ряду вопросов высшие судебные инстанции - Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ могут занимать противоположные позиции и т.д.
Обращает на себя внимание и такая особенность цивилистической и любой другой юридической практики, как ее ментальность и языковая специфика, что также не дает оснований считать ее критерием истинности цивилистической теории.
Можно сделать вывод, что цивилистическая теория соответствует научной истине, если она сообразуется со всеми важнейшими уровнями цивилистической науки: объектным, теоретическим, историческим, ментальным, языковым, в соответствующих случаях - прикладным. Если теория не обеспечивает гармонию названных уровней, то она не может считаться истинной.
Так, в начале 90-х гг. XX в. в России была предпринята попытка внедрить в гражданское законодательство и практику концепцию (модель) так называемой доверительной собственности, получившая отражение в Указе Президента РФ от 24 декабря 1993 г. "О доверительной собственности (трасте)" <1>. Попытка механически "пересадить" институт траста, характерный для англосаксонской правовой семьи, на отечественную цивилистическую "почву" встретила решительные возражения многих правоведов и закономерно потерпела неудачу. Для российской системы права, тяготеющей к континентальной правовой семье, не знающей деления на общее право и право справедливости, концепция доверительной собственности, безусловно, - чужеродный элемент, противоречащий базовым положениям теории вещного права, складывавшимся на протяжении всей истории существования цивилистического правоведения в России.
--------------------------------
<1> Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1994. N 1. Ст. 6.

Также вряд ли можно признать достоверной (истинной) теорию собственности в той ее части, когда наряду с частной, государственной и муниципальной формами признаются иные формы собственности (смешанная, коллективная, акционерная и т.п.), что происходит из-за смешения политэкономических и правовых форм совершенно разных явлений <1> и не соответствует цивилистической теории собственности и права собственности, а также правоприменительной практике.
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Семякин М.Н. Экономика и право: проблемы теории, методологии и практики. М., 2006. С. 153 и след.

Упомянутая гармония может реализоваться только в составе всего научно-теоретического строя цивилистического правоведения. Однако вновь может возникнуть вопрос: нельзя ли здесь утверждать, что этот научно-теоретический строй истинен постольку, поскольку соответствует цивилистической практике? Думается, нельзя, ибо определение социальной ценности и научности таких фактов и обстоятельств правовой действительности, закономерностей и тенденций их развития и т.д. находится в компетенции самого научно-теоретического строя цивилистической науки.
Гражданское общество, мир человека определяются не природой как таковой, а совокупностью социальных ценностей. В цивилистической сфере ценности существуют не только в форме материальных объектов, но и в форме нематериальных благ, образующих разновидность, так сказать, символического бытия. Факты цивилистической практики, в отличие от природных фактов, носят особый, социальный характер: они конституируются в специфических сферах - правосознания, правового мышления, цивилистической ментальности и языка, прежде чем будут включены в содержание цивилистической практики.
Цивилистическая наука призвана присущими ей способами и средствами обеспечивать наиболее эффективные поступки субъектов, связанные с реализацией их социальных ценностей в различных сферах частноправовой жизни: собственности, экономического оборота, потребления благ и др. В этом контексте важным критерием истинности цивилистической теории будет ее способность обеспечить эффективность поступков субъектов, связанных с приобретением имущественных и иных гражданских прав, их реализацией, защитой и т.д. Именно по этому критерию можно определить, насколько то или иное предложение, рекомендация, идея в сфере цивилистической науки являются истинными и в какой мере.
Истинность прагматического предложения определяется, безусловно, с учетом результатов практики, т.е. деятельности по достижению целей, поставленных на основе соответствующих ценностей. Поэтому и эффективность, и практика, понимаемые в указанном контексте, являются важными критериями истинности цивилистической теории.
В цивилистической науке, помимо описательного (дескриптивного) аспекта, как правило, есть проективный, определяющий содержание будущих действий субъектов, актуализируемых в данной теории. Так, из множества учений о сущности юридического лица теория директора делает основной акцент на деятельности руководителя юридического лица; теория коллектива ставит на передний план деятельность работников юридического лица; теория персонифицированного имущества конституирует деятельность юридического лица как участвующего в экономическом обороте определенным образом организованного имущества и т.п.
Сопоставляя описательный (дескриптивный) и проективный аспекты цивилистической науки, полагаем, что основное значение принадлежит последнему. Так, в теории неустойки важно не только зафиксировать определение неустойки, ее признаки (свойства) и т.д., но и показать основания для ее взыскания, порядок определения ее размера (объема), то, как она соотносится с убытками; обосновать, насколько она приемлема для участников экономического оборота; можно ли ее уменьшить или, наоборот, увеличить и каким образом и т.п.
Прагматическая теория (а цивилистика в значительной мере относится к таковым) прямо либо опосредованно включает определенное руководство к действию. Повторим, теория, обеспечивающая эффективность гражданского оборота, иных сфер частной жизни, соответствует критерию истины. Однако значит ли это, что все остальные цивилистические теории (не отвечающие концепту истины в указанном смысле) должны выбраковываться? "Если бы это не делалось, - замечал В.А. Канке, - то были бы основания считать, что концепт истины неприемлем в прагматических (общественных. - М.С.) науках". "Но, - писал далее ученый, - прагматические теории ранжируются по степени их актуальности, а это как раз и означает, что и им не обойтись без концепта истины" <1>.
--------------------------------
<1> Канке В.А. Указ. соч. С. 56.

Это суждение нуждается в уточнении. Вопрос в том, следует ли критерий истины связывать только с обеспечением эффективности поступков. Ведь теория, в том числе прагматическая, может оказаться неэффективной, невостребованной в силу разных обстоятельств: еще не сформировалась соответствующая ей практика; практика сложилась неправильная (ошибочная); практика устарела; теория отвергнута ошибочно и т.п. В подобных ситуациях вряд ли можно винить теорию. По справедливому замечанию Гегеля, "планы и теории могут претендовать на реальность в той мере, в какой они осуществимы, значимость их (выделено мной. - М.С.) не меняется от того, обрели ли они свое воплощение в реальности или нет" <1>.
--------------------------------
<1> Цит. по: Тарасов Н.Н. Указ. соч. С. 181.

Кроме того, следует иметь в виду, что полезность цивилистической теории также может быть связана с расширением познавательного, культурного кругозора людей, совершенствованием их мыслительной деятельности, повышением воспитательной роли гражданского права и т.п. Как говорил Аристотель, "цель умозрительного знания - истина, а цель знания, касающегося деятельности, - дело" <1>. В сфере цивилистики к таким умозрительным теориям относятся идеи ценности частного права, исследования его социокультурного, познавательного значения, философия развития частноправовой мысли, учение о месте гражданского права в системе российского права, его роли, значении и функциях в отечественной правовой системе и т.п.
--------------------------------
<1> Аристотель. Метафизика. Соч.: В 4 т. М., 1976. Т. 1. С. 94.

Таким образом, истинность цивилистической науки воплощается не только в обеспечении эффективности цивилистической практики, но и в реализации иных (идеальных) ценностей, таких как цивилистическое правосознание, культура, частноправовые идеалы и принципы, частноправовая политика и иные ценности частного права как важнейшего социального института в системе гражданского общества.
Кроме того, следует иметь в виду, что наряду с практическими потребностями цивилистическая наука имеет и внутренние специфические потребности, обусловленные закономерностями функционирования и развития самой этой науки. Она обладает рядом таких свойств и качеств, которые, абстрагируясь от непосредственных, профессиональных потребностей практического бытия, связаны с обслуживанием ее общих социокультурных, идеальных, ценностных, гносеологических (познавательных) и других подобного рода функций.
Исходя из отмеченного, можно сделать вывод, что цивилистической практикой следует считать не только социальную деятельность, непосредственно связанную с судебным правоприменением, но и деятельность в иных цивилистических сферах, где реализуются упомянутые цивилистические ценности. Только цивилистическая практика, понимаемая с широких позиций, может задавать условия для воспроизводства гражданского права, а через его институты и отношения - и адекватной структуры рыночной экономики и современного гражданского общества.
Роль цивилистической науки состоит не только в служении задачам и потребностям судебной правоприменительной практики (что, подчеркнем еще раз, безусловно важно), но и в обеспечении необходимого научного, профессионального, образовательного, культурного, политического и т.д. уровней в частноправовой сфере, основных направлений совершенствования и развития цивилистической практики в различных областях в соответствии с целями и ценностями современного гражданского общества.
Следовательно, практическую значимость цивилистики необходимо понимать с широких позиций, учитывая все научные исследования (рекомендации, разработки или теоретические положения, принципы, конструкции, идеи и т.п.), способные прямо или косвенно оказывать влияние сейчас или в будущем на различные цивилистические сферы: правоприменительную (судебную практику), социокультурную, области цивилистической политики, экономики, образования, воспитания и др.
Реализация же научных достижений зависит от ряда факторов, касающихся, в частности, господствующей в обществе частноправовой идеологии и политики, цивилистических традиций, типа правовой системы, состояния цивилистической практики как социально-правовой деятельности общества и т.п.
Дать адекватную оценку научным результатам, их значимости и применимости вполне компетентна и сама цивилистическая наука. Причем, как было отмечено, критерий истинности цивилистической теории отнюдь не определяется напрямую тем, способен или нет тот или иной научный результат быть реализован в судебной практике (и лучше немедленно).
Что касается статуса самой юридической практики, то она, по мысли В.И. Леушина, "в отличие от науки, обладает самостоятельностью, то есть может функционировать, не прибегая к помощи науки" <1>. Основание для такой самостоятельности практики автор усматривал в способности законодателя, правоприменителя, субъекта правоотношения самостоятельно добывать истину. Правда, ученый обращал внимание на то, что познавательный потенциал юридической практики не стоит переоценивать <2>.
--------------------------------
<1> Леушин В.И. Указ. соч. С. 131.
<2> Там же.

Н.Н. Тарасов по этому поводу замечает, что "с утверждением о способности юридической практики функционировать, не прибегая к помощи науки, видимо, следует согласиться. Для функционирования юридической практики, очевидно, достаточно познавательного обеспечения в форме организационно-задачной, профессиональной рефлексии. Подкрепленная цеховым обучением профессии, такая юридическая практика, видимо, способна самовоспроизводиться даже без тенденции к вырождению" <1>.
--------------------------------
<1> Тарасов Н.Н. Указ. соч. С. 183.

Как представляется, приведенные суждения несколько категоричны. Даже такая богатейшая юридическая практика, как цивилистическая, имеющая многовековую историю и доведенная с точки зрения юридической техники до филигранной точности еще в римские времена, вряд ли может функционировать, не прибегая к помощи науки. И это прослеживается уже с классического периода развития римской юриспруденции.
Как отмечают специалисты по римскому праву, римская юриспруденция "ведет свое начало от практической деятельности юристов республиканского периода", которая изначально "имела практический характер и выражалась в редактировании формальных актов (cavere), в руководстве ведением судебных дел (agere), в даче советов (respondere)" <1>. Уже в то время юридическая техника достигла довольно высокого уровня и состояла главным образом в толковании права. Однако в классический период наблюдается "отход от старого цивильного права (strictum ius), новое толкование направилось в сторону искания aeguum et bonum - справедливого и доброго". "Это новое толкование, - как подчеркивал В.А. Краснокутский, - опиралось на зачатки тогдашней науки" <2> (выделено мной. - М.С.).
--------------------------------
<1> Римское частное право: Учеб. / Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М., 2005. С. 24.
<2> Там же. С. 26 (автор разд. 1 "Источники римского права" - В.А. Краснокутский).

Как свидетельствуют источники, уже тогда сформировалась риторическая теория толкования права, которая к концу существования республики вошла в систему обучения и серьезно повлияла на римскую практическую юриспруденцию. Примечательно, что в спорных случаях эта теория "внушала искать настоящей воли законодателя, выявлять те цели, которые преследовал законодатель (ratio legis), в юридических же сделках - цели, которые ставили себе договаривающиеся стороны (lex contractus)" <1>.
--------------------------------
<1> Там же.

Примечательно, что юридическая литература классической эпохи была чрезвычайно разнообразна и не только освещала сугубо практическую цивилистическую деятельность (элементарные руководства - институции, правила (regulae), сборники казусов и т.п.), но и содержала цивилистические определения (definitions), теоретические идеи. Более обширные и глубокие работы представляли собой комментарии к эдиктам, книгам по цивильному праву, дигесты, институции, в которых были представлены материалы не только по догматике римского частного права, но и по его истории и т.д.
Следовательно, цивилистическая практика уже в римскую эпоху не отделялась от теоретических наработок правоведов. И тем более это касается современной цивилистической практики, когда рассматриваются сложнейшие дела, для разрешения которых необходимы познания не только в области гражданского права, но и в иных сферах: экономике, финансах, психологии, лингвистике, естественных и других науках. Начала современного гражданского законодательства, такие как справедливость, добросовестность, разумность, свобода, равенство сторон и др., требуют достаточно глубокого, всестороннего и объективного рассмотрения материалов дел, что вряд ли может быть обеспечено лишь "цеховой" подготовкой практиков-цивилистов, их профессиональной рефлексией без использования широкого научного арсенала.
Интересно, что во многих постановлениях высших судебных инстанций, как и в некоторых других формах юридической практики, обязательно используются научные понятия, определения, конструкции, идеи и т.д. цивилистической и иных наук, что ориентирует цивилистическую практику на более тесное взаимодействие с наукой.
Особую значимость цивилистическая наука приобретает, когда требуется менять, совершенствовать методологию, концептуальные основы цивилистической практики. Н.Н. Тарасов, отвечая на вопрос о том, способна ли юридическая практика развиваться без участия науки, отмечает: "Если изменения юридической практики не отождествлять с ее развитием, которое, как известно, предполагает наличие цели и идеального плана действительности, т.е. теории, философии и т.д., то ответ, скорее всего, должен быть отрицательным". Далее автор пишет: "Можно предположить, что в плане функционирования юридическая практика самодостаточна, а вот потенциал ее развития без теории, в частности без прогностической функции науки, видимо, весьма невелик" <1>.
--------------------------------
<1> Тарасов Н.Н. Указ. соч. С. 184.

Что касается современной цивилистической практики, в настоящее время трудно помыслить ее самодостаточность и в этом контексте ее потенциал не только с точки зрения проблемы дальнейшего развития цивилистической практики, но и с позиций обеспечения ее нынешнего функционирования на должном уровне. Сегодня эта практика, особенно арбитражная (экономическая, хозяйственная), как уже отмечалось, представляет собой сложную познавательную, мыслительную юридическую деятельность с использованием специфических цивилистических, экономических, финансовых и т.д. категорий, конструкций, понятий, в результате чего сама эта деятельность нередко приобретает научно-практический характер (научно-практический смысл). Все это выводит мыслительную деятельность судьи, по сути, на научный уровень, с позиций которого только и возможно правильное и обоснованное разрешение экономического (хозяйственного) спора.
Таким образом, статус цивилистической практики по отношению к одноименной науке носит относительно независимый характер: данная практика существует как отдельная, особая сфера, характеризующаяся своим специфическим содержанием и реализующаяся в специфической форме, оказывающая существенное влияние на развитие цивилистической науки; вместе с тем ее (практики) дальнейшее развитие (совершенствование) может эффективно осуществляться только при условии, что будет опираться на богатый потенциал цивилистической науки, ее разработки, выводы и предложения. Без развития цивилистической науки, повышения эффективности ее рекомендаций, предложений, совершенствования ее прогностических функций потенциал развития практической цивилистической юриспруденции действительно невелик. Думается, именно этим сегодня обусловливается существование в цивилистике ряда проблем: не обеспечиваются в необходимой мере стабильность отношений собственности, экономического оборота, гражданско-правовая охрана частной жизни человека, свобода осуществления гражданских прав, их защита, развитие институтов гражданского общества и т.д.
Конечно, не следует винить в этом только цивилистическую науку; негативное влияние, безусловно, оказывают и иные факторы: организационные, экономические, морально-нравственный климат в обществе, негативные привычки и старые традиции в обществе и т.д. Вместе с тем очевидны и упущения цивилистической науки, связанные с недостаточной разработкой актуальных фундаментальных проблем, отсутствием эффективных научных рекомендаций и предложений для практики <1>. На это обстоятельство, видимо, необходимо обратить серьезное внимание российскому цивилистическому научному сообществу.
--------------------------------
<1> Справедливости ради следует заметить, что в последнее время реализуется ряд положений и юридических механизмов в рамках Концепции по совершенствованию гражданского законодательства.

Итак, хотя развитие цивилистической практики осуществляется на собственной основе, необходимые для этого юридические средства, формы, методы, механизмы, научный инструментарий и т.п. должны быть разработаны цивилистической наукой. Иначе говоря, цивилистический "менеджмент" в этом социальном процессе должен осуществляться гражданско-правовой наукой. И чем более глубокими и актуальными будут теоретические разработки, тем более они будут востребованы практикой и тем выше будет влияние науки на практическую цивилистическую юриспруденцию.
Изложенное также позволяет сделать вывод, что цивилистическое правоведение должно иметь и иные, несоциологические критерии оценки своих теоретических положений, принципов, идей, стратегических направлений и т.п., которые непосредственно не связаны с экономическими и иными сугубо материальными потребностями цивилистической практики.

Список литературы

Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001.
Аристотель. Метафизика. Соч.: В 4 т. М., 1976. Т. 1.
Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: общие положения. М., 1998.
Гражданское право: Учеб. / Под общ. ред. С.А. Степанова. М., 2010. Т. 1.
Канке В.А. Общая философия науки: Учеб. М., 2009.
Красавчиков О.А. Категории науки гражданского права. Избранные труды: В 2 т. М., 2005. Т. 1.
Леушин В.И. Юридическая практика в системе социалистических общественных отношений. Красноярск, 1987.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3.
Указ Президента РФ от 24 декабря 1993 г. "О доверительной собственности (трасте)" // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1994. N 1. Ст. 6.
Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.
Постановление Президиума ВАС РФ от 21 июня 2012 г. N 3352/12 по делу N А-25926/2011-13-230 // Вестн. ВАС РФ. 2012. N 10.
Римское частное право: Учеб. / Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М., 2005.
Семякин М.Н. Экономика и право: проблемы теории, методологии и практики. М., 2006.
Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург, 2001.
Шершеневич Г.Ф. Наука гражданского права в России. М., 2003.

Если вы не нашли на данной странице нужной вам информации, попробуйте воспользоваться поиском по сайту:

Вернуться на предыдущую страницу

Последние новости

Бесплатная консультация юриста по телефонам:

Москва, Московская область
+7 (499) 703-47-96
Санкт-Петербург, Ленинградская область
+7 (812) 309-56-72
Федеральный номер
8 (800) 555-67-55 доб. 141

Звонки бесплатны.
Работаем без выходных

28 июля 2020 г.
Проект Федерального закона № 996066-7 "О внесении изменения в Федеральный закон "О банках и банковской деятельности"

Цель законопроекта - повышение информированности вкладчика об условиях привлечения денежных средств физических лиц во вклады, а также снижение рисков вкладчиков при принятии решения о выборе конкретного вклада и кредитной организации, привлекающей денежные средства во вклады. Изложение условий договора банковского вклада в стандартной табличной форме и информирование вкладчика о минимальной гарантированной процентной ставке по вкладу позволит потребителю сравнивать условия разных банков

20 июля 2020 г.
Проект Федерального закона № 992248-7 "О внесении изменений в КоАП РФ по вопросам защиты прав и законных интересов физических лиц при совершении действий, направленных на возврат просроченной задолженности"

Законопроект направлен на усовершенствование механизма защиты прав граждан от недобросовестных действий при осуществлении возврата просроченной задолженности. Помимо этого, предлагаемое законопроектом изменение компетенции рассмотрения статьи 14.57 КоАП снизит нагрузку на судебные органы.

14 июля 2020 г.
Проект Федерального закона № 988027-7 "О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса РФ"

Законопроектом устанавливается возможность использования системы налогообложения в виде ЕНВД и патентной системы налогообложения для субъектов предпринимательской деятельности в сфере розничной торговли маркированной продукцией на период с 1 сентября 2020 г. по 31 декабря 2021 г. включительно.

7 июля 2020 г.
Проект Федерального закона № 983620-7 "О внесении изменений в Федеральный закон "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты РФ"

Цель законопроекта - обеспечение баланса интересов как участника долевого строительства, так и застройщика. Также он призван обеспечить нормативные рамки взаимодействия сторон при возникновении спорных вопросов.

28 июня 2020 г.
Проект Федерального закона № 979423-7 "О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса РФ"

Законопроектом предлагается ввести гуманитарный сбор в размере 5 процентов от средств полученных рекламораспространителями за предоставление своих услуг. Цель данного сбора - оказание помощи гражданам России, оказавшимся в трудной жизненной ситуации и нуждающимся в лечении.