Быстрая навигация: Каталог статей Иные вопросы Уголовно-правовая борьба с высокотехнологичными способами и средствами совершения преступлений (Смолин С.)

Уголовно-правовая борьба с высокотехнологичными способами и средствами совершения преступлений (Смолин С.)

Дата размещения статьи: 16.12.2014

Наряду с ускорением процессов получения и обмена информацией происходит создание новых и усовершенствование уже известных способов и средств совершения преступлений и применяемых при этом технических устройств. Если в прошлом основным способом совершения общественно опасных деяний являлось применение насилия или угроза его применения, то в современном мире пальма первенства принадлежит такому способу совершения преступлений, как использование лжи или обмана. Как справедливо отмечает Е.В. Медведев, использование лжи, обман - наиболее удобный способ или средство достижения преступного результата во многих случаях, когда преступник имеет конкретную цель и не желает причинять большего вреда, чем это необходимо в определенной ситуации, и вместе с тем стремится идти по пути наименьшего сопротивления <1>. Указанным способом совершается большинство преступлений в сфере экономической деятельности и против правосудия.
--------------------------------
<1> См.: Медведев Е.В. Ответственность за ложь по российскому уголовному законодательству // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. 2010. N 3 (3). С. 126.

В зависимости от сферы общественных отношений, где используется ложь, она представляет опасность сама по себе (например, ст. ст. 306, 307 УК РФ), т.е. образует состав преступления либо является одним из признаков объективной или субъективной стороны деяния, преступность которого определяется и иными признаками (например, ст. ст. 159, 327 УК РФ). Из изложенного следует, что использование лжи может обладать различным характером общественной опасности. Вместе с тем очевидно, что степень общественной опасности лжи, используемой в рамках определенной сферы общественных отношений, многократно повышается за счет использования преступниками достижений научно-технического прогресса, в первую очередь, программно-технических средств и способов передачи и обмена информацией. Это обусловлено высокой латентностью таких посягательств, их транснациональным характером, объективными сложностями уголовно-процессуального доказывания <2>. Изложенное можно подтвердить следующим примером следственной практики.
--------------------------------
<2> См.: Никитина И.А. Финансовое мошенничество в сети Интернет // Вестник Томского государственного университета. 2010. N 337. С. 122.

С. и неустановленное следствием лицо, зная о большом количестве граждан, желающих получить в г. Кирове и Кировской области водительские удостоверения в нарушение установленного порядка, вступили в преступный сговор на изготовление поддельных водительских удостоверений, предоставляющих право на управление транспортными средствами, в целях их использования за денежное вознаграждение. В соответствии с общим преступным планом С. осуществлял приискание в г. Кирове и Кировской области физических лиц, желающих приобрести поддельные водительские удостоверения, после чего получал от них фотографии в электронном виде на цифровых носителях, а также данные о личности заказчиков, необходимых для оформления поддельных водительских удостоверений, затем посредством информационно-телекоммуникационной сети Интернет направлял фотографии в электронном виде и данные о личности заказчиков неустановленному лицу для изготовления поддельных водительских удостоверений. В ходе оперативно-розыскных мероприятий было установлено более ста заказчиков поддельных водительских удостоверений - жителей не только г. Кирова, но и других регионов страны <3>.
--------------------------------
<3> Уголовное дело N 1-266/2014 // Архив Ленинского районного суда г. Кирова за 2014 г.

Очевидно, что избранный преступниками способ обмена информацией, необходимой для изготовления поддельных документов, значительно повысил степень общественной опасности данного преступления, так как позволил соучастникам за короткий период времени с минимальными материальными затратами получать необходимые для совершения преступления сведения о большом количестве заказчиков поддельных удостоверений. Кроме этого, указанный способ обмена информацией позволил преступникам непосредственно не контактировать с заказчиками поддельных документов (С. получал заказы от клиентов через посредников), что существенно затруднило изобличение их законспирированной преступной деятельности. Оперативно-розыскные мероприятия в отношении С. продолжались свыше 6 месяцев, а срок предварительного следствия по делу превысил 11 месяцев.
Анализируя данный пример следственной практики, можно, казалось бы, заключить, что избираемые преступником средства и способы совершения преступления, обеспечивающие конспирацию (сокрытие) преступной деятельности, и порождаемые в результате этого сложности ее изобличения носят сугубо процессуальный характер и не должны приниматься во внимание при оценке степени общественной опасности преступления, так как в указанном аспекте особенности средств и способов совершения деяния не причиняют более существенного вреда объекту посягательства и не влекут за собой причинение вреда дополнительным объектам.
Вместе с тем мы полагаем, что способ совершения деяния, связанный с использованием технических средств и позволяющий конспирировать преступную деятельность, все-таки повышает, и достаточно существенно, степень общественной опасности преступления. К примеру, цель сокрытия преступной деятельности в содержании субъективной стороны другого преступления рассматривается законодателем как признак, повышающий общественную опасность деяния, при наличии которого законом предусмотрено более строгое наказание (п. "е.1" ч. 1 ст. 63, ч. 2 ст. 327 УК РФ). Кроме этого, применение преступником средств и способов конспирации позволяет ему снизить риск привлечения к уголовной ответственности за совершенное преступление, что, безусловно, осознается как им самим, так и другими членами общества. В свою очередь, это создает отрицательную ценностную ориентацию на безнаказанность и возможность совершения повторных аналогичных преступлений. Сущность общественной опасности заключается в том, что антиобщественное деяние, обладая свойствами прецедента, создает угрозу повторения подобных нарушений в будущем <4>.
--------------------------------
<4> Фефелов П.А. Механизм уголовно-правовой охраны (основные методологические проблемы). М.: Наука, 1992. С. 27.

Отечественный законодатель достаточно быстро отреагировал на появление новых средств и способов совершения преступлений, связанных с усовершенствованием технологий передачи и обработки информации, путем введения в ч. 2 ст. 228.1 <5>, ч. 3 ст. 242, ч. 2 ст. 242.1 нового квалифицирующего признака "с использованием средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть Интернет)", а также предусмотрел аналогичный квалифицирующий признак в новой норме, предусмотренной ст. 242.2 УК РФ <6>. Данное решение, бесспорно, соответствует современным реалиям в условиях повсеместного распространения и доступности информационно-телекоммуникационной сети Интернет. Появилась в УК РФ и специальная норма об ответственности за мошенничество в сфере компьютерной информации (ст. 159.6 УК РФ). Вместе с тем без внимания законодателя остались некоторые другие составы преступлений, при совершении которых использование высокотехнологичных средств и способов передачи ложной информации становится все более типичным (например, ст. ст. 128.1, 207 УК РФ).
--------------------------------
<5> Федеральный закон от 1 марта 2012 г. N 18-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" // СЗ РФ. 2012. N 10. Ст. 1166.
<6> Федеральный закон от 29 февраля 2012 г. N 14-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних" // СЗ РФ. 2012. N 10. Ст. 1162.

В научных публикациях предложения по совершенствованию уголовно-правовой борьбы с высокотехнологичными способами и средствами совершения преступлений были высказаны целым рядом исследователей <7>, но все эти предложения касались преимущественно только одного состава преступления - мошенничества. О значимости и неоднозначности решения вопроса уголовно-правовой регламентации ответственности за мошенничество, совершенное при помощи высокотехнологичных средств, говорит тот факт, что нами при изучении научной литературы выявлено как минимум пять точек зрения на указанную проблему.
--------------------------------
<7> См., напр.: Багаутдинов Ф.Н., Хафизова Л.С. Финансовое мошенничество. Уголовно-правовой и криминологический аспекты противодействия. М.: Изд-во "Юрлитинформ", 2008. С. 108; Ефремова М.А. Мошенничество с использованием электронной информации // Информационное право. 2013. N 4 (35). С. 19 - 21; Степанов-Егиянц В.Г. Современная уголовная политика в сфере борьбы с компьютерными преступлениями // Российский следователь. 2012. N 24. С. 43 - 46; и др.

Ряд исследователей предлагает унифицировать уголовное законодательство с европейскими нормами и сконструировать состав компьютерного мошенничества наиболее широко: предусмотреть ответственность за любой вред имущественного характера, причиненный неправомерными манипуляциями с компьютерной информацией <8>. При данном подходе компьютерное мошенничество будет охватывать несколько составов преступлений, предусмотренных разными нормами действующего уголовного закона (ст. ст. 158, 159, 165 УК РФ). Помимо заимствования более широкого понимания компьютерного мошенничества из зарубежного законодательства, данный подход основывается и на возросшем за последние годы количестве регистрируемых преступлений имущественного характера, связанных с использованием компьютерной информации.
--------------------------------
<8> См.: Комаров А.А. Об уточнении понятия "компьютерное мошенничество" в сфере законодательных инициатив Верховного Суда РФ // СПС "КонсультантПлюс": [Электронный ресурс].

Н.А. Лопашенко предлагает квалифицировать указанные преступления как специфическое тайное завладение чужим имуществом путем применения компьютерных технологий, т.е. как кражу, при этом указывает на необходимость введения специального квалифицирующего признака "путем применения компьютерных технологий" <9>.
--------------------------------
<9> Лопашенко Н.А. Посягательства на собственность: Монография. М., 2012 // СПС "КонсультантПлюс": [Электронный ресурс].

Сторонники третьей позиции раскритиковали выделение специального состава мошенничества в сфере компьютерной информации, так как указанное мошенничество и обычное мошенничество различаются только способом совершения хищения. Ими предлагается включить в ст. 159 УК РФ наиболее распространенные способы совершения мошенничества, в том числе и мошенничества с использованием электронной информации <10>.
--------------------------------
<10> См.: Ефремова М.А. Указ. соч. С. 21.

В основе четвертой позиции лежат предложения дополнить ч. 2 ст. 159 УК РФ новым квалифицирующим признаком - совершение преступления с использованием "средств компьютерной техники, компьютерных сетей, технологий или программного обеспечения" <11> или "результата автоматизированной обработки данных" <12>.
--------------------------------
<11> Багаутдинов Ф.Н., Хафизова Л.С. Указ. соч. С. 108.
<12> Медведев С.С. Мошенничество в сфере высоких технологий. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2008. С. 12.

Т.Л. Тропина предложила дополнить гл. 21 УК РФ нормой (ст. 159.1 УК РФ), предусматривающей ответственность за "компьютерное хищение", которое формулируется как "хищение чужого имущества или приобретение права на имущество, совершенное путем ввода, изменения, удаления или блокирования компьютерных данных либо другого вмешательства в функционирование компьютера или компьютерной системы" <13>. Как видно, данный подход был поддержан Пленумом Верховного Суда РФ <14>, а в последующем и законодателем.
--------------------------------
<13> Тропина Т.Л. Киберпреступность: Понятие, состояние, уголовно-правовые меры борьбы. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2005. С. 13.
<14> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 апреля 2012 г. N 6 "О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта Федерального закона "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и иные законодательные акты Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс": [Электронный ресурс].

На наш взгляд, более правильное решение проблемы предложено В.В. Хилютой, который считает нужным ввести в уголовный закон специальную норму, не связанную с составом мошенничества, предусматривающую ответственность за хищение с использованием нового специфического способа совершения преступления "путем модификации результатов автоматизированной обработки данных компьютерной системы" <15>. Данный подход не нарушает традиционного для отечественного уголовного права понимания таких форм хищения, как кража и мошенничество. Вполне очевидно, что хищение с использованием модификации данных компьютерной системы не является частным случаем кражи или мошенничества, так как указанное хищение не заключается в непосредственном тайном изъятии чужого имущества и не связано с обманом собственника или иного владельца имущества.
--------------------------------
<15> Хилюта В.В. Хищение с использованием компьютерной техники или компьютерное мошенничество // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2013. N 5. С. 64.

Действующая конструкция состава преступления, предусмотренного ст. 159.6 УК РФ, подвергается обоснованной критике со стороны многих исследователей. По мнению И.А. Александровой и В.В. Хилюты, квалификация указанного деяния как мошенничества нарушает логику построения форм хищения, идет вразрез с отечественной правовой доктриной <16>. Кроме этого вряд ли можно понять решение законодателя предусмотреть за совершение рассматриваемого деяния более мягкие санкции по сравнению с санкцией ч. 1 ст. 159 УК РФ. По мнению В. Тюнина, в данном случае законодатель определяет общественную опасность преступления в зависимости "от предмета хищения и сферы хозяйственной (экономической) деятельности, определенным образом связывая ее с субъектами, совершающими преступления, и ставя их в очевидно привилегированное положение" <17>. Сходная позиция по поводу мягкости санкции ст. 159.6 УК РФ высказана и М. Решняк <18>. В связи с необоснованной мягкостью санкции указанной уголовно-правовой нормы ряд исследователей предлагает квалифицировать рассматриваемые деяния, совершенные с использованием вредоносных программ, по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 159.6 и ч. 2 ст. 273 УК РФ <19>, что, в свою очередь, также ставит под сомнение целесообразность существования ст. 159.6 УК РФ в действующей редакции.
--------------------------------
<16> См.: Александрова И.А. Новое уголовное законодательство о мошенничестве // Юридическая наука и практика. Вестник Нижегородской Академии МВД России. 2013. N 21. С. 58; Хилюта В.В. Указ. соч. С. 62 - 64.
<17> Тюнин В. Реструктуризация уголовного законодательства об ответственности за мошенничество // Уголовное право. 2013. N 2. С. 41.
<18> См.: Решняк М.Г. О некоторых вопросах современного уголовно-правового законотворчества // Российский следователь. 2014. N 3. С. 28.
<19> См.: Шеслер А. Мошенничество: проблемы реализации законодательных новелл // Уголовное право. 2013. N 2. С. 70 - 71.

Помимо указанных недостатков конструкции уголовно-правовой нормы, предусмотренной ст. 159.6 УК РФ, указанная норма не охватывает весь круг общественно опасных деяний, посягающих на сходные общественные отношения и обладающих одинаковыми характером и степенью общественной опасности, вследствие неудачной редакции диспозиции нормы и самого названия указанной статьи УК РФ. По мнению М.А. Ефремовой, понятие "средства хранения, обработки и передачи компьютерной информации", содержащееся в ч. 1 ст. 159.6 УК РФ, а также понятие "компьютерная информация", находящееся в примечании к ст. 272 УК РФ, нуждается в уточнении и тщательной проработке <20>. Соглашаясь с данным мнением, отметим, что широкое распространение технических устройств, обладающих процессорами и собственным программным обеспечением и интегрированным в локальные или глобальные информационные сети (сотовые телефоны, смартфоны, платежные терминалы, контрольно-кассовые машины), порождает проблемы отнесения указанных устройств к "средствам хранения, обработки и передачи компьютерной информации" и, соответственно, квалификации преступных действий, совершенных с их использованием.
--------------------------------
<20> См.: Ефремова М.А. Указ. соч. С. 19 - 20.

Примером совершения такого преступления являются действия Г. и З., которые, заключив договор на подключение телефона сотовой связи и получив от оператора сотовой связи сим-карту, обнаружили, что прежний владелец указанной сим-карты не отказался от предоставления услуги "Мобильный банк", подключенной к его банковской карте. В результате Г. и З. получили доступ к списанию денежных средств с банковской карты прежнего владельца абонентского номера, и посредством отправки команд со своего телефона сотовой связи Г. осуществил перевод денежных средств в безналичной форме со счета банковской карты на лицевой счет абонента З. В последующем З. обратился к оператору сотовой связи с заявлением о расторжении договора на оказание услуг связи и возврате оставшейся на лицевом счету его абонентского номера денежной суммы <21>.
--------------------------------
<21> Уголовное дело N 1-674/2013 // Архив Ленинского районного суда г. Кирова за 2013 г.

Органами предварительного следствия и судом действия Г. и З. были квалифицированы по п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ, так как средства связи не являются средствами хранения, обработки и передачи компьютерной информации, а сеть оператора сотовой связи не относится к информационно-телекоммуникационной сети. Представляется, что в рассматриваемом случае имеет место применение уголовного закона по аналогии, так как преступные действия Г. и З. не были направлены на посягательство на конкретное имущество, а лишь на модификацию информации об этом имуществе. В рассматриваемом примере хищение денежных средств было окончено с момента их зачисления на лицевой счет абонента З., а органы расследования для того, чтобы "подогнать" действия обвиняемых под состав преступления, предусмотренный ст. 158 УК РФ, были вынуждены указывать в процессуальных документах моментом окончания преступных действий получение З. наличных денежных средств в офисе оператора сотовой связи.
Помимо фактического применения уголовно-правовой нормы по аналогии, квалификация указанных действий по ст. 158 УК РФ имеет еще один существенный недостаток. Как уже отмечалось ранее, применение рассматриваемого способа совершения преступления позволяет преступникам действовать конспиративно, а также без каких-либо физических или временных затрат, что значительно повышает вероятность достижения преступного результата, а также затрудняет изобличение виновных и снижает их риск привлечения к уголовной ответственности. Эти обстоятельства, на наш взгляд, должны учитываться законодателем при оценке характера и степени общественной опасности рассматриваемых деяний, санкции за совершение которых должны быть строже, чем санкции, предусмотренные ст. 158 УК РФ.
В связи с изложенным считаем необходимым поддержать предложения М.А. Ефремовой при конструировании составов преступлений, связанных с воздействием на информацию в технических устройствах, заменить понятия "компьютерная техника" и "компьютерная информация" на понятие "электронная информация" <22>. По нашему мнению, с учетом указанного предложения основной состав рассматриваемого преступления можно было бы сформулировать следующим образом: "хищение чужого имущества с использованием результатов обработки электронной информации".
--------------------------------
<22> См.: Ефремова М.А. Указ. соч. С. 19 - 20.

Рассматривая высокотехнологичные средства и способы совершения преступлений, нельзя не коснуться еще одного важного момента. Практически все исследователи сосредотачиваются на анализе того круга общественно опасных деяний, в которых достижение преступного результата обусловлено воздействием на информационно-технические системы без воздействия на психику человека. Вместе с тем не меньшую общественную опасность представляют собой мошенничества, совершаемые путем обмана с использованием технических средств ("телефонное мошенничество", "sms-мошенничество", "интернет-мошенничество"), что обусловлено чрезвычайно широким распространением таких деяний в стране и объективными трудностями в изобличении преступников <23>. В рассматриваемых хищениях способ совершения остается традиционным - это обман, обязательным признаком которого является введение в заблуждение собственника или иного владельца имущества. При этом применяемые средства совершения преступления облегчают достижение преступного результата, т.е. конечной цели обмана - введения потерпевшего в заблуждение благодаря целому ряду факторов, облегчающих совершение обманных действий. К ним, как нам представляется, можно отнести анонимность действий преступников, отсутствие визуального (а иногда и вербального) контакта между потерпевшим и преступником, ускорение процесса передачи - получения ложной информации, в результате чего потерпевший получает больший объем информации за короткий промежуток времени, возможность многократного адресного воздействия на конкретного потерпевшего или на конкретную группу лиц, а также на неограниченное число лиц <24>.
--------------------------------
<23> См. об этом: Гузеева О. Квалификация мошенничества в сети Интернет // Законность. 2013. N 3. С. 21 - 24; Качановский А. Квалификация телефонного мошенничества // Законность. 2014. N 5. С. 50; и др.
<24> См. об этом: Чекунов И.Г. Квалификация мошенничеств, связанных с блокированием программного обеспечения компьютеров пользователей сети Интернет // Российский следователь. 2012. N 5. С. 32.

На наш взгляд, повышенная общественная опасность преступлений, совершаемых с применением электронных технических средств, должна быть принята во внимание законодателем в качестве одного из направлений совершенствования уголовного законодательства. Указанные предложения уже были высказаны ранее рядом исследователей. Так, по мнению С.С. Медведева, в ст. 63 УК РФ необходимо включить новое отягчающее наказание обстоятельство "с использованием результата автоматизированной обработки данных" <25>. В.Г. Степанов-Егиянц полагает, что применение электронно-вычислительной техники следует включить в число признаков объективной стороны состава преступления как средства, повышающего общественную опасность преступления, что будет одним из правовых средств уголовно-правовой политики государства в данной сфере <26>.
--------------------------------
<25> Медведев С.С. Указ. соч. С. 8.
<26> См.: Степанов-Егиянц В.Г. Указ. соч. С. 42.

В целом соглашаясь с мнением указанных авторов, считаем, что предлагаемый С.С. Медведевым признак "использование результата автоматизированной обработки данных" охватывает только деяния, воздействующие на информационно-технические системы, а не на психику человека, а используемое В.Г. Степановым-Егиянцем понятие "электронно-вычислительная техника", как нами указывалось выше, вызовет трудности в уголовно-правовой оценке применения иных электронных устройств, не являющихся компьютерами, но обладающих сходными функциями.
В связи с изложенным точнее, на наш взгляд, определить соответствующий признак объективной стороны как "использование технических средств обработки электронной информации". В качестве квалифицирующего его следует предусмотреть в тех составах преступлений, где использование преступниками электронных технических средств облегчает достижение преступного результата и является типичным (ст. ст. 128.1, 159, 207 УК РФ). Кроме этого, целесообразно включение указанного признака в предусмотренный ст. 63 УК РФ перечень обстоятельств, отягчающих наказание.

Если вы не нашли на данной странице нужной вам информации, попробуйте воспользоваться поиском по сайту:

Вернуться на предыдущую страницу

Последние новости

Бесплатная консультация юриста по телефонам:

Вся Россия

Звонки бесплатны.
Работаем без выходных

29 декабря 2021 г.
Проект Федерального закона № 48749-8 "О внесении изменений в Федеральный закон "О потребительском кредите (займе)" и отдельные законодательные акты Российской Федерации"

Целью законопроекта является защита прав заемщиков по договору потребительского кредита (займа). В соответствии с указанной целью, законопроект направлен на совершенствование порядка расчета полной стоимости потребительского кредита, касающегося максимально точной оценки расходов заемщика, которые связанны с получением потребительского кредита.

25 декабря 2021 г.
Проект Федерального закона № 46071-8 "О внесении изменений в Федеральный закон "О деятельности по приему платежей физических лиц, осуществляемой платежными агентами" и отдельные законодательные акты Российской Федерации"

В связи с тем, что деятельность платежных агентов сконцентрирована в социально значимых сегментах рынка платежных услуг, законопроектом устанавливаются расширенные требования к лицам, осуществляющим деятельность по приему платежей физических лиц. Также Банк России наделяется полномочиями по осуществлению контроля (надзора) за деятельностью операторов по приему платежей.

20 декабря 2021 г.
Проект Федерального закона № 42326-8 "О внесении изменений в части первую и вторую Гражданского кодекса Российской Федерации"

Целью законопроекта является недопущение заключения сделок, влекущих отчуждение собственниками общего долевого имущества, в результате которых не выделенная в натуре доля в праве на неделимый объект собственности переходит к посторонним лицам в нарушение прав и законных интересов совладельцев.

10 декабря 2021 г.
Проект Федерального закона № 36447-8 "О внесении изменений в часть 4 статьи 15.5 ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты РФ"

Законопроект обращен на урегулирование отношений, связанных с открытием счетов эскроу. В целях исключения давления со стороны застройщика на участников строительства и урегулирования отношений предлагается уточнить в Законе № 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве..." норму о сроке условного депонирования.

3 декабря 2021 г.
Проект Федерального закона № 29564-8 "О внесении изменения в Федеральный закон "О развитии сельского хозяйства"

Целью законопроекта является создание правовой базы для деятельности информсистемы информационных ресурсов агропромышленного комплекса, которая дозволит обеспечить перевод в электронный вид, убыстрение процессов получения и увеличение эффективности мер госпомощи в сфере сельхозпроизводства, также сокращение издержек сельскохозяйственных производителей товаров на представление отчетности и её перевод в электронный вид.