Быстрая навигация: Каталог статей Иные вопросы Установление содержания иностранного права при разрешении споров в государственных судах и в международном коммерческом арбитраже (Грибанов А.В.)

Установление содержания иностранного права при разрешении споров в государственных судах и в международном коммерческом арбитраже (Грибанов А.В.)

Дата размещения статьи: 16.12.2014

1. Общие положения

При разрешении гражданско-правовых споров с иностранным элементом, в том числе в сфере внешнеэкономической деятельности, в силу действия норм международного частного права нередко возникает необходимость применения государственным судом или международным коммерческим арбитражем (органом третейского разбирательства) права иностранного государства, определяемого на основе соглашения сторон или коллизионной нормы. Неизбежной сложностью, с которой сталкиваются суд или арбитраж в таком споре, является правильное и надлежащее применение иностранного права <1>.
--------------------------------
<1> В работах последнего времени все чаще обосновывается точка зрения, согласно которой применительно к международному коммерческому арбитражу следует говорить об установлении содержания не "иностранного", а "применимого" права, поскольку в силу того, что арбитражное разбирательство может проводиться за пределами места арбитража либо состав арбитража может быть интернациональным, в международной арбитражной практике нередко возникают ситуации, когда для места проведения заседания арбитража или для одного из арбитров (всех арбитров, единоличного арбитра), входящего в состав арбитража, применимое право не является иностранным (см., в частности: Хоцанов Д.А. Установление содержания применимого права международным коммерческим арбитражем // Закон. 2008. N 10. С. 66; Гармоза А.П. Комментарий к Рекомендациям Ассоциации международного права в отношении установления содержания применимого права в международном коммерческом арбитраже // Вестник международного коммерческого арбитража. 2010. N 1. С. 184).
В то же время, учитывая, что в настоящей статье проводится сравнительный анализ подходов к установлению содержания иностранного права при рассмотрении споров в государственных и негосударственных (третейских) судах, применяется единое понятие "иностранное право", которое относится как к тому, так и к другому способу разрешения споров. При этом применительно к международному коммерческому арбитражу под "иностранным правом" понимается право, не совпадающее с правом места арбитража, независимо от гражданства, места жительства или места деятельности арбитров, рассматривающих спор, или от места фактического проведения заседания (к примеру, если спор рассматривается в МКАС при ТПП РФ, то иностранным в данном случае будет считаться любое право, кроме российского, поскольку местом арбитража является территория РФ, даже в случае рассмотрения спора иностранными арбитрами или проведения заседания за пределами РФ).

Установление содержания иностранного права является "болезненным вопросом" судебного и арбитражного разбирательства не только в России, но и за рубежом. Как известно, от судьи или арбитра, рассматривающего спор, нельзя требовать знания норм иностранного права наравне с нормами национального права, действующего в стране, где осуществляется разбирательство. Как утверждал Т.М. Яблочков, "...вопрос о средствах познания туземными судами смысла иностранного закона есть один из самых наболевших и в то же время неурегулированных вопросов международного процессуального права" <2>. Действие иностранных норм права в стране рассмотрения спора отличается спецификой их установления, которое осуществляется по правилам, значительно отличающимся от правил установления содержания норм национального права. Поэтому в каждом случае, когда по указанным причинам к соответствующему вопросу в подлежащем рассмотрению деле должно применяться иностранное право, перед судом или арбитражем ставится задача определения применимых норм права соответствующей страны, установления их содержания и правильного применения.
--------------------------------
<2> Яблочков Т.М. Курс международного гражданского процессуального права // Яблочков Т.М. Труды по международному частному праву. М.: Статут, 2009. С. 67 - 68.

Отношение к вопросу установления содержания иностранного права по-разному выражено в процессуальном законодательстве различных стран. Тем не менее к настоящему времени по нему сформировались следующие основные подходы, по которым страны можно условно разделить на две группы. К первой группе относятся те страны (главным образом страны континентальной Европы, включая Россию), в которых иностранное право рассматривается именно как право, основным принципом является jura novit curia и обязанность установления содержания иностранного права возлагается на суд ex officio. Таким образом, установление содержания норм иностранного права рассматривается как неотъемлемая часть деятельности суда по осуществлению правосудия, что, однако, не исключает возможности предоставления сторонам возможности представлять доказательства в подтверждение наличия, толкования и практики применения соответствующих иностранных правовых норм. Ко второй группе относятся страны (прежде всего Англия, США и другие страны англо-американского права), где иностранное право рассматривается как фактическое обстоятельство, подлежащее доказыванию сторонами, а при отсутствии доказательств содержания иностранного права суд исходит из тождества иностранного и национального права <3>.
--------------------------------
<3> См.: Internationales Privatrecht / G. Kegel, K. Schurig (Hgs.). 8., neubearb. Aufl. : C.H. Beck, 2000. S. 439 - 441; Розенберг М.Г. Некоторые актуальные вопросы применения иностранного гражданского права российскими судами // Хозяйство и право. 2003. N 2. С. 128; Богуславский М.М. Международное частное право. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2005. С. 115 - 116; Тимохов Ю.А. Иностранное право в судебной практике. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 57 - 65; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части третьей (постатейный). 2-е изд., испр. и доп. / Отв. ред. Н.И. Марышева, К.Б. Ярошенко. М.: ИНФРА-М; Юридическая фирма "КОНТРАКТ", 2009. С. 371 - 372; Hay P. Law of the United States: an Overview.  ed. Bruylant; Brussels: C.H. Beck, 2010. P. 90 - 91. О распространении описанных подходов к установлению содержания иностранного права на международный коммерческий арбитраж, несмотря на основные различия между судом и арбитражем, см.: Geisinger E., Ducret P. The Uncomfortable Truth: Once Discovered, What to Do with It? // The Search for "Truth" in Arbitration. Is Finding the Truth What Dispute Resolution Is About? (ASA Special Series No. 35) / M. Wirth, C. Rouvinez, J. Knoll (eds.). NY: JurisNet, 2011. P. 126.

2. Правила установления содержания иностранного права в Российской Федерации

Основные правила установления содержания иностранного права при рассмотрении споров на территории России содержатся в ст. 1191 ГК РФ, а также в ст. 14 АПК РФ, в которой фактически продублированы положения ст. 1191 ГК РФ.
Говоря в целом, несмотря на изменения, предусмотренные ст. 1191 ГК РФ по сравнению с ранее действовавшей нормой ст. 157 Основ гражданского законодательства (далее - ОГЗ), общий подход отечественной правовой доктрины к роли суда в установлении содержания иностранного права не изменился. Как и прежде, в России по данному вопросу действует концепция ex officio: установление содержания иностранного права в тех случаях, когда оно подлежит применению, является обязанностью суда.
Согласно общему правилу, предусмотренному ст. 1191 ГК РФ и ст. 14 АПК РФ, при применении иностранного права суд (включая третейский суд) устанавливает содержание его норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем государстве. В целях установления содержания норм иностранного права суд может обратиться в установленном порядке за содействием и разъяснением в Министерство юстиции Российской Федерации и иные компетентные органы и организации в Российской Федерации и за границей либо привлечь экспертов. При этом лица, участвующие в деле, вправе содействовать суду в установлении содержания норм иностранного права, в частности, они могут представлять документы, на которые они ссылаются в обоснование своих требований или возражений. По требованиям, связанным с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, бремя доказывания содержания норм иностранного права может быть возложено судом на стороны (абз. 3 п. 2 ст. 1191 ГК РФ). Следует отметить, что закон не устанавливает очередность использования судом или арбитражем каждого из вышеперечисленных способов установления содержания иностранного права.
Нововведение, предусмотренное абз. 3 п. 2 ст. 1191 ГК РФ, о возможности возложения бремени доказывания содержания иностранного права на стороны не поколебало вышеописанный общий принцип, хотя и дало некоторую почву для утверждений о том, что произошел определенный отход в сторону признания иностранного права обстоятельством, подлежащим доказыванию сторонами наряду с другими обстоятельствами дела <4>. Но на самом деле указанное положение не снимает с суда или арбитража общей обязанности принять разумные меры по установлению содержания иностранного права <5>. Другое дело, что возложение на стороны обязанности обоснования содержания норм иностранного права, на которые они ссылаются, может влиять на то, как суд или арбитраж в конечном итоге истолкуют и применят соответствующие нормы иностранного права, либо активность сторон в представлении доказательств содержания норм иностранного права может повлиять на оценку судом критерия соблюдения разумного срока, по истечении которого суд будет вправе применить в соответствии с п. 3 ст. 1191 ГК РФ нормы российского права, что, однако, должно происходить лишь в исключительных случаях.
--------------------------------
<4> См.: Канашевский В.А. Внешнеэкономические сделки: материально-правовое и коллизионное регулирование. М.: Волтерс Клувер, 2010. С. 205.
<5> Тимохов Ю.А. Указ. соч. С. 71 - 77. Такой же подход нашел отражение в судебной практике [см., например: Постановление ФАС Северо-Западного округа от 29 апреля 2010 г. по делу N А05-8318/2009; Постановление ФАС Московского округа от 7 декабря 2010 г. N КГ-А40/14770-10 по делу N А40-82406/08-125-489, А40-59716/09-132-516).

Особенности установления содержания иностранного права при рассмотрении споров в международном коммерческом арбитраже вытекают из соответствующих норм законодательства о международном коммерческом арбитраже, выступающих по отношению к общему правилу ст. 1191 ГК РФ в качестве специальных норм.
При рассмотрении споров в международном коммерческом арбитраже, проводимом на территории России, подлежит применению ст. 28 Закона РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже" (далее - Закон о МКА), в соответствии с которой третейский суд разрешает спор в соответствии с такими нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора, а при отсутствии какого-либо указания сторон третейский суд применяет право, определенное в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми, с той, однако, оговоркой, что во всех случаях третейский суд принимает решение в соответствии с условиями договора и с учетом торговых обычаев, применимых к данной сделке. За исключением вышеуказанных особенностей, установление содержания норм иностранного права, которые арбитраж признает применимыми, при рассмотрении спора на территории России должно осуществляться по общим правилам, предусмотренным ст. 1191 ГК РФ.
Таким образом, исходя из действующего правового регулирования, можно выделить следующие основные способы установления судом или арбитражем на территории России содержания норм иностранного права:
1) обращение за содействием и разъяснением в Министерство юстиции РФ и иные компетентные органы или организации в РФ;
2) обращение за содействием и разъяснением в компетентные органы или организации за границей;
3) привлечение экспертов;
4) использование доказательств, представленных сторонами;
5) возможность обращения за получением сведений об иностранном праве в Министерство юстиции РФ обусловлена тем, что функция обмена правовой информацией с иностранными государствами возложена на него Положением о Министерстве юстиции Российской Федерации, утвержденным Указом Президента РФ от 13 октября 2004 г. N 1313 <6>. Помимо этого, получение информации об иностранном праве через Министерство юстиции предусмотрено многими международными соглашениями с участием России.
--------------------------------
<6> СЗ РФ. 2004. N 42. Ст. 4108.

Россия участвует в Европейской конвенции об информации относительно иностранного законодательства (Лондон, 7 июня 1968 г.) (действует для России с 13 мая 1991 г.), в соответствии с которой обмен правовой информацией между странами, участвующими в ней, осуществляется через национальные органы юстиции (таким органом в РФ является Министерство юстиции). Россия, кроме того, является участницей других многосторонних соглашений, затрагивающих рассматриваемые вопросы: Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 20 марта 1992 г.), устанавливающее, что предоставление сведений о действующем или действовавшем в государствах СНГ законодательстве и практике его применения осуществляется через высшие судебные органы и министерства юстиции этих государств (ст. 12); Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 г.) и Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Кишинев, 7 октября 2002 г.), предусматривающие обмен правовой информацией о внутреннем законодательстве государств СНГ и практике его применения через центральные учреждения юстиции (ст. 15 каждой из указанных Конвенций). Помимо многосторонних, Россия участвует и во множестве двусторонних международных соглашений, в которых урегулирован вопрос о предоставлении правовой информации на официальном уровне.
При рассмотрении споров в международном коммерческом арбитраже необходимо учитывать положения некоторых рекомендательных документов, разработанных авторитетными организациями в целях содействия большей эффективности третейского разбирательства. Применительно к рассматриваемой проблеме таким документом являются недавно принятые Рекомендации Ассоциации международного права в отношении установления содержания применимого права в международном коммерческом арбитраже, которые утверждены Резолюцией N 6/2008 на 73-й Конференции Ассоциации международного права (Рио-де-Жанейро, 21 августа 2008 г.) <7>.
--------------------------------
<7> International Law Association Recommendations on Ascertaining the Contents of the Applicable Law in International Commercial Arbitration (http://www.ila-hqorg/download.cfm/docid/7 FC8 F94 B-BE34-463-AA5 DE5128 B097 B4 A). Текст на русском языке приводится в: Вестник международного коммерческого арбитража. 2010. N 1. С. 192 - 197.

Несмотря на относительную схожесть формальных правил установления содержания иностранного права в суде и арбитраже, в практике государственных судов и международных арбитражных институтов наблюдаются различия в подходах к выполнению данной задачи, что в отдельных случаях приводит к разным практическим последствиям и влияет на эффективность разрешения споров.

3. Практика установления содержания иностранного права в государственных судах

Еще около десяти лет назад, когда практика рассмотрения государственными арбитражными судами РФ споров в сфере международного частного права только набирала обороты, такие споры проходили через арбитражные суды крайне сложно, наталкиваясь на многочисленные формальные и фактические препятствия. Подход к выяснению содержания иностранного права в тот период был крайне формализованным и основывался на строгой ограниченности способов установления. Рассматривая споры, в которых возникала необходимость применения иностранного права, суды старались строго придерживаться правил, предусмотренных ст. 157 ОГЗ, а после принятия части третьей ГК РФ - ст. 1191 ГК РФ. Однако с учетом обстоятельств конкретных дел судам не всегда удавалось выполнить задачу таким образом, чтобы вышестоящий суд, рассматривавший дело по жалобе соответствующей стороны, согласился с тем, что правила, предусмотренные данной статьей, были соблюдены в полной мере. Несмотря на вполне понятное содержание ст. 1191 ГК РФ, ее применение на практике порождает ряд вопросов: в каком порядке должны использоваться способы, перечисленные в ней; какие способы должны быть использованы в обязательном порядке; в каком случае иностранное право следует считать "достаточно установленным"? Иными словами, правила установления содержания иностранного права оставляют многие вопросы на судейское усмотрение.
В качестве примера вышеописанного положения дел можно привести Постановление ФАС Московского округа от 16 октября 2001 г. N КГ-А40/5711-01 и принятое по итогам нового рассмотрения данного дела Постановление ФАС Московского округа от 9 июля 2002 г. N КГ-А40/4297-02 <8>. Разрешение спора, вытекающего из кредитного соглашения, осуществлялось на основе норм германского права со ссылками на соответствующие статьи Гражданского уложения (ГГУ) и Торгового уложения (ГТУ) Германии. Отменяя вынесенные по делу решение и апелляционное постановление, суд кассационной инстанции посчитал их недостаточно обоснованными и указал, что суд, установив существование и содержание норм германского права, на которые ссылается истец, не выяснил, каковы их толкование и практика применения в Германии. Представленные истцом материалы могут свидетельствовать о том, что данное судом толкование норм германского права отличается от их толкования и практики применения в ФРГ (Постановление от 16 октября 2001 г.). После повторного рассмотрения дела нижестоящими судами суд кассационной инстанции вновь отменил состоявшиеся судебные решения и, несмотря на наличие в деле двух правовых заключений, составленных немецкими адвокатами, указал, что арбитражный суд обязан был предпринять действия, направленные на получение информации не только о существовании, но и о уяснении содержания иностранных норм в соответствии с их официальным толкованием и практикой применения, и что для правильного применения иностранного права арбитражный суд не учел предоставленную законом возможность обратиться за содействием к компетентным органам и организациям, способным дать надлежащее толкование, а также что арбитражный суд должен был направить соответствующий запрос об информации относительно права ФРГ в порядке, установленном Европейской конвенцией об информации относительно иностранного законодательства, и, кроме того, привлечь специалистов для получения объективной информации об иностранном праве (Постановление от 9 июля 2002 г.). Основанием для отмены решений послужило то, что суд не использовал все перечисленные законом для выполнения данной задачи возможности, без учета того, что имеющихся в деле материалов могло быть вполне достаточно для этого.
--------------------------------
<8> Здесь и далее решения государственных арбитражных судов Российской Федерации приводятся по СПС "КонсультантПлюс".

В деле об обращении взыскания на заложенное имущество суд кассационной инстанции, отменяя решение и направляя дело на новое рассмотрение, указал, что при принятии решения со ссылками на условия заключенного сторонами договора о залоге суд посчитал форму и содержание договора соответствующими нормам законодательства штата Нью-Йорк (США), исходя из аргументации, предоставленной истцом в соответствии со ст. 14 АПК РФ и ст. 1191 ГК РФ. В то же время из буквального толкования указанных статей следует, что содержание норм иностранного права подлежит установлению судом строго ограниченными способами, предусматривающими ряд процессуальных действий суда. Но из материалов дела не следует, что суд предпринял все меры для реализации данных способов: за разъяснением содержания норм суд обращался лишь в Министерство юстиции РФ; при определении содержания иностранного права суд руководствовался отдельными выдержками из Единого коммерческого кодекса штата Нью-Йорк (США), представленными адвокатом истца, без проверки и оценки всех норм данного Закона с использованием его подлинного текста, а также иных правил, подлежащих применению к спорным правоотношениям; судом не дана оценка соответствия предоставленного истцом толкования норм права официальному толкованию иностранного государства. На основании этого суд признал вывод о соответствии формы и содержания договора, а также порядка его исполнения законодательству штата Нью-Йорк (США) необоснованным (Постановление ФАС Московского округа от 19 февраля 2004 г. N КГ-А41/11371-03).
В деле о признании недействительным договора купли-продажи доли в уставном капитале общества суд кассационной инстанции, направляя дело на новое рассмотрение, указал, что суды первой и апелляционной инстанций, разрешая спор на основе законодательства острова Мэн, не предприняли необходимые меры для установления его содержания и не привели ссылок на конкретные нормы законодательства. Суды первой и апелляционной инстанций, делая противоположные по существу спора выводы, не основывались на надлежащем анализе и толковании иностранных правовых норм. Установление содержания, анализ иностранного законодательства и порядок его применения осуществлены судами обеих инстанций самостоятельно (Постановление ФАС Московского округа от 2 августа 2006 г. N КГ-А40/6788-06 по делу N А40-42946/05-132-337).
К числу письменных доказательств, обычно представляемых сторонами, относятся: иностранные законы, переведенные на русский язык или опубликованные в юридической литературе; аффидевиты - документы, заверенные иностранными компетентными органами и содержащие информацию об иностранном праве; заключения отечественных и иностранных специалистов по иностранному праву; учебники по иностранному праву; решения иностранных судов; материалы по иностранному праву в сети Интернет и др.
Отмена решений, в которых подлежало применению иностранное право, по мотивам "недостаточности доказательств" его содержания в определенной степени характерно и для государственных судов зарубежных стран <9>. Но надо отметить, что многие негативные моменты такого формального применения правил об иностранном праве в российской судебной практике были сглажены и в последнее время суды все чаще стали проявлять гибкость при выполнении данной задачи, не сводя вопрос к формальному использованию способов, перечисленных в ст. 1191 ГК РФ, а определяя достаточность материалов в подтверждение иностранного права с учетом конкретных обстоятельств, ясности текстов законов, их очевидности для понимания и т.д., а также использовать заключения специалистов, представленные сторонами, ставить в необходимых случаях на обсуждение вопрос о назначении правовой экспертизы, придерживаться принципа состязательности при решении вопроса о достаточности доказательств, обращая внимание на оспаривание другой стороной доказательств, представленных первой стороной. Так, в ряде дел суды посчитали достаточным наличие в деле одних лишь текстов нормативных актов.
--------------------------------
<9> См.: Толстых В.Л. Нормы иностранного права в международном частном праве Российской Федерации. СПб.: Изд-во Р. Асланова "Юридический центр Пресс", 2006. С. 221.

Рассматривая два аналогичных дела, связанных с применением корпоративного права Сингапура, суд кассационной инстанции не согласился с доводами кассационной жалобы о том, что при рассмотрении спора были нарушены требования ст. 1191 ГК РФ и что суду следовало обратиться в компетентные организации или к специалистам. Такое обращение необходимо в случае, если установление содержания иностранного права вызывает затруднения, однако положения ст. 160 Закона о компаниях Республики Сингапур не содержат неизвестных понятий либо специфических терминов. При рассмотрении спора сторонами были представлены переводы ст. 160 Закона о компаниях Республики Сингапур, которые, как установил суд, отличались не столько по содержанию, сколько по словесным конструкциям, которыми передано содержание Закона (Постановление ФАС Московского округа от 20 июня 2006 г. N КГ-А40/5168-06 по делу N А40-65914/05-67-435, А40-72459/05-67-490 и Постановление ФАС Московского округа от 30 июня 2006 г. N КГ-А40/5630-06 по делу N А40-65909/05-110-509). По аналогичным мотивам были отклонены доводы кассационной жалобы по делу о признании недействительным договора купли-продажи акций, где устанавливалось содержание Закона острова Мэн о компаниях (Постановление ФАС Московского округа от 25 сентября 2006 г., от 2 октября 2006 г. N КГ-А40/9109-06-П-2, 3 по делу N А40-63779/04-27-306).
Одним из способов, используемых государственными судами, особенно часто применявшимся в более ранние периоды, является обращение за содействием и разъяснением в Министерство юстиции РФ. Как было показано некоторыми из вышеприведенных судебных решений, отсутствие обращения в Министерство юстиции и использование судами исключительно иных способов установления содержания иностранного права нередко приводили к отмене решения вышестоящим судом, а иногда - даже в тех случаях, когда другая сторона не представляла своих доказательств, опровергающих позицию стороны, ссылающейся на нормы иностранного права.
Документы об иностранном праве, полученные от официальных органов иностранного государства, являются в наибольшей степени достоверными по сравнению с документами, исходящими от частных лиц (к примеру, заключений специалистов). Однако еще в дореволюционную эпоху было признано, что такой способ установления содержания иностранного права малоэффективен. По словам Яблочкова, "компетентными на выдачу удостоверений о существующих за границей узаконениях признаются суды и министерства юстиции иностранных государств. Но обычно эти учреждения очень сдержанны в своих ответах, они почти никогда не дают мало-мальски обоснованных "заключений по возникшему вопросу". Обыкновенно "подлежащее иностранное правительство" ограничивается тем, что подтверждает наличность спорной нормы, не вдаваясь в более обстоятельное исследование предложенного казуса" <10>. Дело в том, что какую бы достоверную информацию ни предоставлял орган юстиции, как бы компетентно и добросовестно ни был исполнен запрос суда и как бы совершенно ни выглядел механизм обмена правовой информацией между странами, предоставление правовой информации в такой форме не может в полной мере выполнить задачу, поставленную в ст. 1191 ГК РФ, - раскрыть содержание права так, как оно применяется в соответствующем иностранном государстве, - в соответствии с его официальным толкованием, практикой применения и доктриной.
--------------------------------
<10> Яблочков Т.М. Указ. соч. С. 68.

Широко распространенным и, можно сказать, основным способом установления содержания иностранного права, применяемым в судах зарубежных стран, выступает использование заключений специалистов и экспертов, в качестве которых могут привлекаться отечественные и иностранные юристы, научные и учебные заведения, торгово-промышленные палаты и т.д. Своеобразие экспертизы, назначенной судом по поводу установления иностранного права, заключается в том, что от эксперта требуются специальные познания в области права. Эксперт, в отличие от сторон, представляющих тексты законов, или органа юстиции, предоставляющего добытую им информацию, не имеет готовых документов об иностранном праве и должен осуществить специальное исследование.
К примеру, во Франции в качестве основного способа установления содержания иностранного права выступает так называемая внесудебная экспертиза, по результатам которой выдается документ "certificat de coutume", составленный торгово-промышленной палатой иностранного государства, иностранным юристом или дипломатом. Такой сертификат при отсутствии оспаривания другой стороной закладывается в основу решения по делу. В случае, если другая сторона выдвигает возражения, суд может обратиться к услугам эксперта <11>.
--------------------------------
<11> См.: Толстых В.Л. Указ. соч. С. 239 - 241.

В Германии суды в необходимых случаях назначают экспертизу, проведение которой чаще всего поручается специалистам Института им. Макса Планка по иностранному и международному частному праву в г. Гамбурге, но не исключаются случаи, когда к проведению экспертизы привлекаются профессора университетов или другие общепризнанные специалисты либо используются другие источники информации об иностранном праве <12>.
--------------------------------
<12> См.: Internationales Privatrecht / G. Kegel, K. Schurig (Hgs.). S. 445; Толстых В.Л. Указ. соч. С. 221, 241 - 242.

В российских арбитражных (государственных) судах, несмотря на ст. 1191 ГК РФ, допускающую возможность привлечения специалистов и экспертов, отношение к самой "юридической экспертизе" по иностранному праву на ранних этапах носило в целом отрицательный характер, а ссылка в решении на частное мнение юриста - специалиста по праву соответствующей страны - рассматривалась чуть ли не как нарушение правил выполнения данной задачи.
Разрешая спор, возникший из договора страхования, ВАС РФ при рассмотрении надзорной жалобы заявителя, считавшего применение иностранного права необоснованным, а его содержание - неустановленным, указал, что ссылка суда при определении содержания страхового полиса на ст. 1314 Торгового кодекса Турции не означает, что право названной страны было применено при разрешении данного спора по существу, а письменные показания под присягой (аффидевит), заверенные нотариусом, обоснованно отклонены судом. Между РФ и Турцией действует Договор от 15 декабря 1997 г. о взаимном оказании правовой помощи по гражданским, торговым и уголовным делам, и в случае ее необходимости для данного судебного дела истец был вправе обратиться в Министерство юстиции Турецкой Республики с запросом об официальном толковании правовых норм (Определение ВАС РФ от 5 марта 2007 г. N 1640/07 по делу N А59-2444/05-С17 об отказе в передаче надзорной жалобы в Президиум ВАС РФ). В другом деле - о взыскании денежного долга - суд апелляционной инстанции, отвергая довод ответчика о том, что в нарушение ст. 1191 ГК РФ выводы суда основаны исключительно на мнении юристов кипрской юридической фирмы по вопросам кипрского права, представленном истцом, указал, что, поскольку суд при вынесении обжалуемого решения не ссылался на мнение юристов данной юридической фирмы, ссылка ответчика на нарушение судом ст. 1191 ГК РФ отклоняется (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 11 июля 2007 г., 18 июля 2007 г. N 09 АП-8933/2007-ГК по делу N А40-65369/06-25-290, оставленное без изменения Постановлением ФАС Московского округа от 10 сентября 2007 г. N КГ-А40/9045-07).
Но в последнее время суды все чаще стали опираться на заключения экспертов и специалистов, представленные сторонами, а также прибегать к использованию результатов правовой экспертизы, чему во многом способствовало принятие Пленумом ВАС РФ Постановления от 20 декабря 2006 г. N 66 "О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе" <13>, согласно п. 8 которого при привлечении лица, обладающего специальными знаниями в области иностранного права, в качестве эксперта суд руководствуется соответствующими положениями, регулирующими вопросы назначения и проведения экспертизы. На сегодняшний день в судебной практике сформировался подход, согласно которому арбитражное процессуальное законодательство позволяет участвующим в деле лицам представлять не только документы, подтверждающие содержание соответствующих норм иностранного права, но и так называемый аффидевит (заключение юриста, практикующего в стране, право которой подлежит применению).
--------------------------------
<13> Вестник ВАС РФ. 2007. N 2.

В деле с требованием о внесении изменений в реестр акционерного общества, где требовалось установить полномочия судебного куратора исходя из норм итальянского законодательства, суд кассационной инстанции, направляя дело на новое рассмотрение, в числе мотивов отмены решения указал, что нижестоящие суды не дали надлежащей правовой оценки имеющемуся в материалах дела заявлению адвоката итальянской юридической фирмы, в котором изложено его независимое мнение по толкованию Закона Италии о банкротстве, в том числе в отношении лица, уполномоченного действовать без доверенности от имени истца - итальянской компании (Постановление ФАС Московского округа от 12 ноября 2008 г. N КГ-А40/9495-08 по делу N А40-15723/08-56-129). В деле по иску к немецкой фирме о взыскании задолженности арбитражный суд апелляционной инстанции, изменяя решение суда первой инстанции, при разрешении вопроса о правопреемстве между двумя компаниями опирался на правовое заключение адвоката Палаты адвокатов г. Франкфурта-на-Майне (Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 27 января 2009 г. N 07АП-4560/08 по делу N А27-17353/2006-3). В другом деле, где возник вопрос о действительности договоров займа, суд отверг довод ответчика о том, что отсутствие в материалах дела официальных разъяснений кипрского законодательства, которому подчинены эти договоры, исключает установление действительного содержания прав и обязанностей сторон по ним, и руководствовался представленным кредитором юридическим заключением кипрского адвоката на предмет соответствия договора займа законодательству Республики Кипр (Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27 июля 2010 г. N 17АП-5981/2010-ГК по делу N А50-34570/2009, оставленное без изменения Постановлением ФАС Уральского округа от 23 сентября 2010 г. N Ф09-7763/10-С4).
Несомненный интерес представляют несколько дел с применением английского права, которое, как известно, в большей степени основано на судебном прецеденте, и во многих случаях разрешение того или иного вопроса не может быть обосновано простыми ссылками на действующие в Англии законы. Поэтому в таких делах нередко возникала коллизия между вопросами права и вопросами факта, появлялись трудности в определении границ, до которых простираются полномочия эксперта: только лишь до обоснования правил, по которым подлежит разрешению спор (к примеру, как определяется действительность договора), или же вплоть до высказывания им суждений по существу правоотношений в свете применимого права (к примеру, является ли договор действительным). В некоторых случаях не только стороны, но и суды не смогли четко определить указанную границу, полагая, что эксперт вышел за пределы своей компетенции, и не учитывая должным образом указанную особенность английского права.
Рассматривая дело о взыскании денежных средств по договорам, суд кассационной инстанции установил, что с целью установления содержания норм английского права нижестоящий суд по ходатайству истца назначил экспертизу, поручив ее проведение специалисту Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ. Получив экспертное заключение, суд со ссылкой не на конкретные нормы английского права, а только на экспертное заключение рассмотрел данный спор, что является нарушением АПК РФ, поскольку нормы права при рассмотрении дела устанавливает и применяет суд, а не эксперт. В судебном акте суд обязан указать законы и иные нормативные правовые акты, которыми суд руководствовался при принятии решения, и мотивы, по которым суд не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле, что не было выполнено судами. Суд кассационной инстанции направил дело на новое рассмотрение, указав, что, определяя круг и содержание вопросов, по которым необходимо провести экспертизу, суд должен исходить из того, что вопросы права и правовых последствий оценки доказательств относятся к исключительной компетенции суда и не могут быть поставлены перед экспертом, и в материалах дела должны быть представлены конкретные нормы английского законодательства, регулирующие спорные правоотношения (Постановление ФАС Московского округа от 7 декабря 2010 г. N КГ-А40/14770-10 по делу N А40-82406/08-125-489, А40-59716/09-132-516).
Правда, впоследствии такой подход был скорректирован, и характерные особенности английского права все-таки нашли отражение в российской судебной практике.
Разрешая споры на основе представленных истцами юридических заключений иностранных юридических компаний по применению английского права, суды отвергли как довод ответчика о недостоверности заключения, так и его довод об отсутствии в нем ссылок на конкретные нормы английского законодательства, сославшись на прецедентный характер английского права и указав, что ответчиком не опровергнуто содержание такого заключения и не представлено какого-либо иного заключения, свидетельствующего об ошибочности выводов заключения, представленного истцом (решение Арбитражного суда г. Москвы от 8 ноября 2010 г. по делу N А40-91200/10-10-693 и Постановление ФАС Московского округа от 10 ноября 2010 г. N КГ-А40/13062-10 по делу N А40-164273/09-8-1145). В некоторых делах, рассмотренных аналогичным образом - на основании заключений специалистов, апелляционный суд прямо указал, что довод ответчика о том, что при принятии решения суд первой инстанции не сослался ни на одну норму английского права, основан на незнании ответчиком структуры английского права: одним из источников права является прецедент - решение суда по конкретному делу, обоснование которого становится обязательным для всех судов той же инстанции или при рассмотрении аналогичных дел. Таким образом, судебная практика является основным источником права и используется при применении как общего права, так и права справедливости. При этом в юридическом заключении в качестве "норм права" приведены ссылки на конкретные дела по аналогичным спорам, которые являются свидетельством о праве, но не представляют собой правовых норм, а служат руководством при рассмотрении последующих дел. Договоры и соглашения, из которых возникли споры, соответствуют праву справедливости, т.е. прецедентному праву (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 4 февраля 2011 г. N 09АП-34007/2010 по делу N А40-137209/09-29-980, оставленное без изменения Постановлением ФАС Московского округа от 20 апреля 2011 г. N КГ-А40/3060-11, и Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15 февраля 2011 г. N 09АП-34133/2010-ГК по делу N А40-154398/09-10-852).
Что касается назначения экспертизы иностранного права непосредственно судом, рассматривающим спор, то этот вопрос также стал находить отражение в судебной практике. Так, при рассмотрении дела о включении требований английской компании в реестр требований кредиторов должника суд руководствовался правовыми заключениями по содержанию норм иностранного права. Ввиду того, что компания не представила доказательств того, что апелляционный суд неправильно применил нормы иностранного права, не заявила ходатайства о проведении экспертизы в ходе рассмотрения дела в апелляционной инстанции и не указала круг и содержание вопросов, по которым, по ее мнению, необходимо было провести экспертизу, кассационная жалоба была оставлена без удовлетворения (Постановление ФАС Северо-Западного округа от 1 февраля 2011 г. по делу N А56-5817/2008). В другом деле апелляционный суд отказал в удовлетворении ходатайства истца о проведении экспертизы применения норм права Республики Кипр, поскольку какие-либо доказательства, обосновывающие невозможность подачи такого ходатайства в суд первой инстанции либо наличие уважительных причин их непредставления в суд первой инстанции, отсутствовали и, согласно правовому заключению кипрского адвоката, соответствующие вопросы права Кипра нашли свое разрешение (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 5 мая 2011 г. N 09АП-5194/2011-ГК по делу N А40-32873/09-134-173).
Несмотря на уже достаточно обширную практику применения государственными арбитражными судами РФ способов установления содержания иностранного права, предусмотренных ст. 1191 ГК РФ, в их практике все еще встречаются случаи отказа от применения иностранного права ввиду неустановления его содержания с применением в этих случаях норм российского права.
Так, в деле о взыскании процентов суд истолковал ст. 1191 ГК РФ как автоматически возлагающую обязанность доказывания иностранного права на истца и, поскольку документы, раскрывающие содержание норм права, на которые ссылается истец, представлены не были, пришел к выводу о применении к спорным правоотношениям норм российского права (Постановление ФАС Уральского округа от 4 декабря 2003 г. N Ф09-3445/03-ГК по делу N А07-8128/03). В деле об обязании ответчика заключить договор купли-продажи акций и возмещении убытков суд кассационной инстанции отклонил доводы жалобы о том, что дело было разрешено исключительно по нормам ГК РФ, тогда как применимым правом являлось законодательство Бельгии. По утверждению суда, заявитель не указал ни нормативно-правовые акты, ни содержание конкретных норм бельгийского законодательства, которые, по его мнению, подлежали применению при рассмотрении данного спора (Постановление ФАС Московского округа от 6 июля 2009 г. N КГ-А40/5793-09 по делу N А40-72729/08-48-623). В деле о взыскании задолженности суд не применил законодательство Британских Виргинских островов и разрешил спор на основании норм российского права, также считая, что ст. 1191 ГК РФ возлагает бремя доказывания содержания норм иностранного права по требованиям, связанным с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, на истца, в то время как нормы права и документы, раскрывающие их содержание, истцом представлены не были (Постановление ФАС Московского округа от 9 сентября 2010 г. N КГ-А40/10369-10 по делу N А40-19362/10-29-172).
Разрешение споров по нормам российского права, в то время как стороны договаривались о применении иностранного права, должно использоваться в качестве крайней меры, когда, несмотря на предпринятые усилия, суду не удается установить содержание норм иностранного права <14>.
--------------------------------
<14> См.: Розенберг М.Г. Указ. соч. С. 127.

4. Практика установления содержания иностранного права в международном коммерческом арбитраже

Разрешение споров в международном коммерческом арбитраже является менее формализованным и более гибким, чем в государственном суде, и большая часть вопросов ведения арбитражного разбирательства отнесена на свободное усмотрение арбитров, которые не связаны жесткими законодательными рамками и узковедомственными правилами судейского корпуса, а наоборот, ориентированы в первую очередь на разрешение спора сторон и на условия ведения разбирательства, установленные соглашением сторон <15>. Такое положение дел вытекает, прежде всего, из правила, закрепленного в Типовом законе ЮНСИТРАЛ о международном коммерческом арбитраже (далее - Типовой закон ЮНСИТРАЛ), и принятых на его основе национальных законов, а также регламентов международных арбитражных центров о том, что определение допустимости доказательств и способов доказывания относится к компетенции арбитров, рассматривающих спор (п. 2 ст. 19 Типового закона ЮНСИТРАЛ, п. 2 ст. 19 Закона о МКА, п. 2 § 26, § 31 Регламента МКАС, п. 4 § 1042 ГПК Германии, § 24, 27 Положения об арбитражном суде DIS, ст. 34 английского Закона об арбитраже, ст. 20 Арбитражного регламента LCIA). На этой основе арбитрам предоставляется достаточная степень свободы усмотрения в определении порядка доказывания, в том числе использования доказательств содержания норм иностранного права, при котором круг таких доказательств является более широким, чем в государственном суде <16>. Поэтому рассмотрение внешнеэкономических споров в третейских судах, в том числе в случаях, когда возникает необходимость применения иностранного права, происходит более оперативно и эффективно, чем в государственных судах.
--------------------------------
<15> См.: Park W.W. Truth-Seeking in International Arbitration // The Search for "Truth" in Arbitration. Is Finding the Truth What Dispute Resolution Is About? (ASA Special Series No. 35) / M. Wirth, C. Rouvinez, J. Knoll (eds.). P. 23 - 25.
<16> См.: Зыкин И.С. Основные процессуальные аспекты рассмотрения споров международным коммерческим арбитражем в Российской Федерации // Международный коммерческий арбитраж. 2004. N 4. С. 36 - 39; Комаров А.С. Международные стандарты третейского правосудия // ЭЖ-Юрист. 2005. N 42. С. 2; Park W.W. Op. cit. P. 26.

Как уже говорилось, российский Закон о МКА и Регламент МКАС при ТПП РФ предусматривают, что арбитраж должен применять нормы материального права, избранного сторонами, а при отсутствии соглашения сторон по этому вопросу - определять их в соответствии с коллизионными нормами, которые арбитраж считает применимыми. Исходя из этого, практически в каждом деле, в котором в качестве применимого права предусмотрено иностранное право, МКАС при ТПП РФ принимает меры по установлению его содержания.
Как правило, сторона, ссылающаяся на нормы иностранного права, представляет соответствующую информацию об их содержании, включая сведения об официальном толковании и практике применения со ссылками на имеющиеся публикации, и арбитры опираются на такие представленные участвующими в деле лицами документы, подтверждающие содержание иностранного права <17>.
--------------------------------
<17> См.: Кабатов В.А. Применимое право при разрешении споров в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате РФ // Хозяйство и право. 1998. N 6. С. 106.

Так, при рассмотрении дела N 229/1996 (решение МКАС при ТПП РФ от 5 июня 1997 г. <18>), в котором подлежало применению болгарское право, МКАС при ТПП РФ установил, что, согласно представленным истцом материалам, регулирование неустойки в праве Болгарии (ст. 92 Закона об обязательствах и договорах 1950 г. с последующими изменениями) в последние годы неоднократно пересматривалось, но в принципе оно не отвергало возможности снижения согласованной сторонами договорной неустойки. При разрешении другого спора (решение МКАС при ТПП РФ от 17 марта 1997 г. по делу N 19/1996 <19>) на основе польского права МКАС при ТПП РФ признал невозможным рассмотрение вопроса о несоразмерности неустойки по сравнению с убытками, поскольку в силу ст. 484 ГК Польши такое снижение допускается по требованию должника, а им такое требование заявлено не было. При разрешении спора по делу N 76/1997 (решение МКАС при ТПП РФ от 26 января 1998 г. <20>) истец обосновывал свои требования ссылками на соответствующие нормы права Алжира (АНДР) и представил в МКАС при ТПП РФ информацию о практике применения алжирскими судами соответствующих положений ГК АНДР. В факсах, поступивших в МКАС при ТПП РФ от адвокатов ответчика, содержалось утверждение о существовании именно такой практики, хотя и не совпадала оценка фактов. При применении в другом деле узбекского права МКАС при ТПП РФ сослался на ГК Республики Узбекистан, указав его официальный источник публикации (решение МКАС при ТПП РФ от 13 мая 2005 г. по делу N 79/2004 <21>).
--------------------------------
<18> См.: Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. М.: Статут, 1998. С. 86; Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 1998. С. 209 - 211.
<19> См.: Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. С. 86; Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. С. 187 - 188.
<20> См.: Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. С. 85; Арбитражная практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1998 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 1999. С. 38 - 42.
<21> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2005 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2006. С. 185 - 188.

В подтверждение своей позиции по применению иностранного права арбитрами международного арбитража нередко используются опубликованные научные труды известных иностранных юристов - ученых и практикующих специалистов.
При разрешении вопроса о полномочиях представителя ответчика по нормам французского права МКАС при ТПП РФ принял во внимание соответствующие разъяснения о французской судебной практике, высказанные видным французским юристом (Определение МКАС при ТПП РФ от 21 июня 1994 г. по делу N 264/1992) <22>. В деле N 400/1993 (решение МКАС при ТПП РФ от 28 апреля 1995 г.) представители ответчика при рассмотрении составом арбитража вопроса о полномочиях лица на подписание контрактов и заключение арбитражного соглашения передали МКАС при ТПП РФ перевод работы австрийского ученого (Hoffmann L. Formfragen der Vollmacht zum Abschluss von Schiedsabreden, insbesondere unter Kaufleuten // Wirtschaftsrechtliche . 1991), на основании которой арбитраж констатировал, что после изменений, внесенных в § 577 австрийского ГПК в 1983 г., в австрийской доктрине и практике не сложилось единого мнения в отношении сохранения старого подхода о письменной форме соответствующих полномочий <23>. Для определения понятия долевого требования в шведском праве МКАС при ТПП РФ обратился к работе шведского юриста К. Роде "Обязательственное право" (Rohde K. . Stockholm: Norstedts, 1956) (решение МКАС при ТПП РФ от 27 октября 1995 г. по делу N 258/1994 <24>). Спор между итальянской и российской организациями, по которому подлежало применению английское право, был разрешен на основе норм английского права с учетом доктринальных подходов, изложенных в трудах английских юристов: Свод английского гражданского права / Под ред. Э. Джэнкса. М.: Юридическое издательство НКЮ, 1941; Anson's Law of Contract / A.G. Guest (ed.). Oxford, 1979 (решение МКАС при ТПП РФ от 15 мая 2001 г. по делу N 54/2000 <25>). Рассматривая дело по иску фирмы с Британских Виргинских островов к двум английским компаниям на основании норм английского права, МКАС при ТПП РФ руководствовался как текстами законов, так и литературой, а именно: при разрешении вопросов, связанных с ликвидаторами английской компании, истец в обоснование своей позиции сослался на работу: Burn G., Grubb E. Insolvency and Arbitration in English Law // International Arbitration Law Review. 2005. Vol. 8. No. 4. P. 124 (решение МКАС при ТПП РФ от 23 марта 2007 г. по делу N 41/2006 <26>). Как отмечает М.Г. Розенберг, в практике ВТАК и Арбитражного суда при Торгово-промышленной палате придерживались такого же подхода, например, при выяснении содержания английского права и судебной практики США <27>.
--------------------------------
<22> См.: Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. С. 86.
<23> См.: Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. С. 86; Практика Международного коммерческого арбитражного суда. Научно-практический комментарий / Сост. и автор комментария М.Г. Розенберг. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1997. С. 101.
<24> См.: Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. С. 86; Практика Международного коммерческого арбитражного суда. Научно-практический комментарий. С. 146 - 148.
<25> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2001 - 2002 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2004. С. 97 - 102; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части третьей (постатейный). 2-е изд., испр. и доп. / Отв. ред. Н.И. Марышева, К.Б. Ярошенко. С. 378.
<26> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2007 - 2008 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2010. С. 90 - 110.
<27> См.: Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. С. 86.

Широко распространенным способом в международном коммерческом арбитраже является использование мнений и заключений иностранных ученых, адвокатов и иных специалистов, представленных сторонами, а в необходимых случаях для разъяснения вопросов, связанных с применением иностранного права, непосредственно в ходе арбитражного разбирательства привлекаются эксперты по праву соответствующей страны.
В споре между итальянской и российской организациями МКАС при ТПП РФ, признав применимым итальянское право, вынес решение о размере процентов годовых на основании аффидевита, удостоверенного нотариусом г. Милана, в котором раскрыто содержание ст. 1224 ГК Италии о размере процентов (решение МКАС при ТПП РФ от 30 июля 2001 г. по делу N 198/2000 <28>). В споре между латвийской и узбекской фирмами с применением латвийского права арбитры признали обоснованным подтвержденный экспертным заключением юридической фирмы расчет истца по процентам на сумму денежного долга на основании норм латвийского гражданского законодательства, в частности ГК Латвийской Республики (решение МКАС при ТПП РФ от 12 августа 2002 г. по делу N 76/2001 <29>). В другом деле, где подлежал выяснению вопрос о правомочиях истца (итальянской фирмы, находящейся в стадии ликвидации) на основании права Италии, являющегося личным законом истца, он решался с учетом заключения итальянского адвоката из г. Рима, представленного истцом (решение МКАС при ТПП РФ от 4 сентября 2003 г. по делу N 187/2001 <30>). При разрешении спора между российской организацией и индийской фирмой МКАС при ТПП РФ, признав применимым индийское право, руководствовался индийским Актом о контрактах 1972 г., проанализированным с учетом заключения индийской юридической фирмы, представленного ответчиком (решение МКАС при ТПП РФ от 13 января 2004 г. по делу N 185/2002 <31>). При разрешении вопроса о применении к договору займа сроков исковой давности, предусмотренных правом Республики Кипр, состав арбитража принял во внимание представленное истцом консультативное заключение кипрской адвокатской фирмы, разъясняющее содержание законодательства Республики Кипр (решение МКАС при ТПП РФ от 17 июня 2004 г. по делу N 186/2003 <32>). В другом деле истец основывал свои требования, возникшие из договора поручительства, положениями кипрского законодательства, соответствующие тексты которого он представил, а ответчик, также ссылаясь на подлежащее применению к договору право Республики Кипр, в доказательство обоснованности своей позиции представил заключение кипрской юридической фирмы (решение МКАС при ТПП РФ от 3 февраля 2005 г. по делу N 57/2004 <33>).
--------------------------------
<28> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2001 - 2002 гг. С. 126 - 129; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части третьей (постатейный). 2-е изд., испр. и доп. / Отв. ред. Н.И. Марышева, К.Б. Ярошенко. С. 374.
<29> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2001 - 2002 гг. С. 396 - 401; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части третьей (постатейный). 2-е изд., испр. и доп. / Отв. ред. Н.И. Марышева, К.Б. Ярошенко. С. 377.
<30> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2003 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2004. С. 170 - 185; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части третьей (постатейный). 2-е изд., испр. и доп. / Отв. ред. Н.И. Марышева, К.Б. Ярошенко. С. 374.
<31> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2004 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2005. С. 28 - 33; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части третьей (постатейный). 2-е изд., испр. и доп. / Отв. ред. Н.И. Марышева, К.Б. Ярошенко. С. 374.
<32> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2004 г. С. 231 - 244.
<33> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2005 г. С. 57 - 64.

Надо отметить, что заключения и документы в подтверждение норм иностранного права, представленные стороной, участвующей в споре, далеко не всегда содержат объективное и независимое мнение о применении права соответствующего иностранного государства. Практика показывает, что такие заключения и документы обычно отражают позицию представившей их стороны. Иное было бы и нелогично, поскольку разумно действующая в арбитражном разбирательстве сторона не представит в дело направленное против нее доказательство. Поэтому во многих случаях противоположная сторона, против которой направлено заключение по применению иностранного права, всячески старается поставить под сомнение независимость специалиста, подписавшего заключение, от стороны, представившей его, опорочить заключение с помощью доказательств формальных или неформальных связей специалиста с представителями этой стороны (например, членство в одном профессиональном объединении, служебная подчиненность, неоднократность предоставления экспертом этой стороне своих услуг и т.д.). Иногда такие доводы имеют под собой реальные основания. Тем не менее сказать, что данный способ установления содержания иностранного права неэффективен в принципе, нельзя.
В любом случае оценка арбитрами доказательств, представленных сторонами, включая заключения по иностранному праву, осуществляется на основе общих принципов арбитражного разбирательства - по внутреннему убеждению арбитров, на основании комплексного и объективного исследования материалов и обстоятельств дела. Оценивая представленное стороной заключение, состав арбитража обращает внимание, прежде всего, на его обоснование и в гораздо меньшей степени - на характер связи эксперта со стороной, если, конечно, нет очевидных подтверждений небеспристрастности выраженного экспертом мнения. Поэтому, когда представленные сторонами заключения отвергаются составом арбитража, в подавляющем большинстве случаев это происходит по причине пороков их обоснования - из-за наличия в выраженной экспертом позиции противоречий, неполноты, недостоверности либо по иным аналогичным причинам. При наличии в деле заключений от обеих сторон по одному и тому же правовому вопросу у арбитров имеется возможность критически оценить каждое из них с учетом имеющихся у арбитров других материалов по иностранному праву, а также собственных знаний и опыта в области права, применимого к разрешаемому спору. По этой причине практически не встречаются случаи, когда в арбитражном решении несогласие с заключением эксперта обосновывается исключительно его связанностью со стороной.
В любом случае представленные стороной материалы в подтверждение содержания иностранного права не имеют заранее установленной силы и подвергаются критической оценке со стороны арбитров. Так, например, в уже упоминавшемся деле N 41/2006 (решение МКАС при ТПП РФ от 23 марта 2007 г.) истец, обосновывая возможность рассмотрения в международном коммерческом арбитраже иска к неплатежеспособной английской компании, находящейся в стадии ликвидации, по нормам английского права ссылался на извлечения из доктринального источника: Burn G., Grubb E. Insolvency and Arbitration in English Law // International Arbitration Law Review. 2005. Vol. 8. No. 4. P. 124. Основываясь на данной работе, истец указал, что, по его мнению, предусмотренные ст. 165 Закона Англии 1986 г. "О несостоятельности" (Insolvency Act 1986) и приложением N 4 к нему полномочия ликвидатора по осуществлению защиты по предъявленным компании искам охватывают также и иски, поданные в арбитраж (третейский суд), и, таким образом, указанный Закон не содержит запрета на рассмотрение в международном коммерческом арбитраже споров с участием английской компании в период ее внешнего управления. Однако, изучив документы, на которые ссылался истец, состав арбитража посчитал изложенную позицию истца недоказанной, поскольку, по мнению арбитров, из приведенных в них ссылок на авторитетный английский источник и судебные прецеденты следует, что при ликвидации компании заключенное ею ранее арбитражное соглашение становится ничтожным <34>.
--------------------------------
<34> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2007 - 2008 гг. С. 98.

Во многих арбитражных решениях (во всяком случае - в решениях МКАС при ТПП РФ) вопрос о том, каким образом было установлено содержание иностранного права, вообще обходится стороной. Иными словами, в мотивах решения содержатся непосредственные ссылки на нормы иностранного права, как если бы спор разрешался на основании норм отечественного права. Однако это вовсе не означает, что арбитражем не устанавливалось содержание иностранного права. На самом деле имеется в виду, что либо в деле имеются доказательства иностранного права, представленные сторонами, но в решении об этом не говорится, либо арбитры установили содержание иностранного права самостоятельно, не обращаясь к сторонам.
решением от 23 марта 1999 г. по делу N 265/1997 МКАС при ТПП РФ, рассмотрев иск российской организации к индийской фирме и признав применимым индийское право, основывался на положениях индийского Закона о продаже товаров 1930 г. <35> решением от 21 марта 2005 г. по делу N 126/2004, рассмотренному по германскому праву, МКАС при ТПП РФ признал примененную истцом процентную ставку противоречащей германскому законодательству <36>. решением МКАС при ТПП РФ от 2 июня 2005 г. по делу N 131/2004 разрешен спор на основе болгарского Закона об обязательствах и договорах 2005 г. <37> решением МКАС при ТПП РФ от 13 февраля 2006 г. по делу N 102/2005, рассмотренному по германскому праву, применены нормы ГГУ и ГТУ <38>. решение МКАС при ТПП РФ от 26 октября 2006 г. по делу N 130/2005 вынесено на основе норм ГК Казахстана <39>. решение МКАС при ТПП РФ от 29 декабря 2006 г. по делу N 54/2006 вынесено со ссылками на нормы ГГУ <40>. решение МКАС при ТПП РФ от 21 июля 2008 г. по делу N 139/2007 вынесено по праву Украины и содержит ссылки на нормы ГК и ХК (Хозяйственного кодекса) Украины <41>. решение МКАС при ТПП РФ от 19 сентября 2008 г. по делу N 13/2008 вынесено по праву Республики Беларусь <42>. Во всех перечисленных арбитражных решениях источники информации о примененных арбитрами иностранных нормах права не сообщены.
--------------------------------
<35> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1999 - 2000 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2002. С. 61 - 66.
<36> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2005 г. С. 134 - 137.
<37> См. там же. С. 232 - 236.
<38> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2006 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2008. С. 60 - 71.
<39> См. там же. С. 277 - 281.
<40> См. там же. С. 352 - 356.
<41> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2007 - 2008 гг. С. 430 - 437.
<42> См. там же. С. 470 - 475.

В некоторых случаях арбитры прямо указывают, что содержание иностранного права установлено ими самостоятельно. Так, в решении МКАС при ТПП РФ от 28 мая 2004 г. по делу N 175/2003, разрешенному по нормам египетского права, состав арбитража указал, что ни одна из сторон не представила документов, подтверждающих содержание материальных норм египетского права по конкретным вопросам, поэтому состав арбитража пользовался имеющейся у него информацией о содержании применимых норм египетского права: по имеющимся у состава арбитража сведениям, основанным на иностранных источниках информации, о содержании египетского материального права в части размера ставки процентов годовых по денежным обязательствам должник обязан выплатить кредитору проценты по ставке 5% <43>.
--------------------------------
<43> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2004 г. С. 198, 201.

Тем не менее полностью самостоятельное установление арбитражем содержания норм иностранного права встречается не так часто. Как правило, происходит либо определенное взаимодействие арбитров и сторон в осуществлении деятельности по установлению содержания норм иностранного права, либо обращение арбитров к представленным участвующими в деле лицами документам, подтверждающим содержание таких норм, о которых говорилось выше <44>. В этом находят свое выражение такие важные составляющие арбитражного разбирательства, как принципы состязательности и равного отношения к сторонам.
--------------------------------
<44> См.: Хоцанов Д.А. Указ. соч. С. 68.

Против описанного выше подхода возражает В.Л. Толстых, утверждая, что "трудно одобрить те решения, в которых при установлении иностранного права суд принимает на веру информацию, поступившую от одной из сторон, не принимая никаких мер по подкреплению ее дополнительными доказательствами" <45>. С данным мнением согласиться нельзя. Как справедливо отмечает М.Г. Розенберг, "...молчание ответчика по поводу требований истца не может в силу Закона "О международном коммерческом арбитраже" (ст. 25) рассматриваться само по себе как признание утверждений истца. Однако это не означает, что при отсутствии возражений ответчика МКАС вправе возлагать на истца бремя доказывания наличия и содержания соответствующих норм иностранного права и отказывать ему в иске на том основании, что он не представил соответствующих доказательств. Иначе нарушается основной принцип ведения процесса - равное отношение к его сторонам" <46>. Исходя из этого, вполне закономерно, что в случаях, когда тексты законов, аффидевиты, научные материалы и другие документы, представленные соответствующей стороной, не были оспорены другой стороной, состав арбитража кладет их в основу решения, не указывая их. Тем самым арбитраж молчаливо констатирует, что спор о содержании иностранного права между сторонами отсутствует и содержание соответствующих норм зарубежной правовой системы у состава арбитража сомнений не вызывает.
--------------------------------
<45> Толстых В.Л. Указ. соч. С. 203.
<46> Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. С. 87.

Применительно к вопросу о том, может ли судья при разрешении спора использовать собственное (внепроцессуальное) знание иностранного права, Толстых указывает, что даже в том случае, если конкретный судья знает содержание норм иностранного права (получил образование или прошел стажировку в иностранном государстве), такое знание не может быть использовано при вынесении судебного решения, так как оно не может быть подвергнуто исследованию в судебном процессе, судье не могут быть заданы конкретизирующие вопросы, заявлены возражения относительно достоверности соответствующей информации и данное знание не может быть оформлено в виде особого документа, аналогичного заключению эксперта <47>.
--------------------------------
<47> См.: Толстых В.Л. Указ. соч. С. 205.

С вышеуказанным утверждением можно согласиться только в том случае, если речь идет о государственном суде. К международному коммерческому арбитражу оно не может быть применено, и правомерность использования арбитрами собственного знания иностранного права можно объяснить хотя бы следующими причинами.
Во-первых, в международном коммерческом арбитраже, в отличие от государственного суда, формирование состава арбитража, рассматривающего спор, происходит при непосредственном участии сторон. В государственном суде стороны лишены возможности выбирать судью, который будет рассматривать спор. В международном коммерческом арбитраже сторона, делая выбор в пользу того или иного арбитра, может учесть квалификацию арбитра в области права страны, на основе которого будет рассматриваться спор. Иными словами, сторона имеет возможность избрать арбитра, являющегося квалифицированным специалистом (ученым или практикующим юристом) по праву, подлежащему применению, и способного дать надлежащую юридическую оценку дела с позиции данного права. Более того, в международном коммерческом арбитраже является допустимым и широко практикуется привлечение к рассмотрению дела иностранных арбитров, что полностью исключается при рассмотрении споров в государственном суде. Соответствующее требование к квалификации арбитров стороны могут включить в арбитражную оговорку, поскольку общее правило о соответствии процедуры арбитражного разбирательства соглашению сторон позволяет им сделать это (п. 1 ст. 19 и п. 2 ст. 12 Типового закона ЮНСИТРАЛ, п. 2 ст. 12 и п. 1 ст. 19 Закона о МКА, п. 1 § 18 и п. 2 § 26 Регламента МКАС при ТПП РФ).
Во-вторых, окончательность арбитражного решения и невозможность его пересмотра по существу предполагают, что перед арбитрами, разбирающимися в вопросах права, на основе которого должен быть разрешен спор, стоит задача установить содержание применимого иностранного права, дать комплексную, объективную и окончательную оценку официальным документам и доказательствам в подтверждение содержания иностранных норм, представленных сторонами, включая заключения экспертов и специалистов, а для выполнения такой задачи арбитры должны иметь познания в соответствующем иностранном праве, в то время как в государственном суде остается возможность оценки правильности установления содержания иностранного права вышестоящими судебными инстанциями.
В-третьих, решение государственного суда может быть отменено вышестоящей судебной инстанцией в случае его вынесения с нарушением норм материального и процессуального права, в том числе при нарушении формальных требований к процедуре установления содержания иностранного права, что исключается в международном коммерческом арбитраже, решение которого может быть отменено только в ограниченных случаях и не подлежит пересмотру по существу <48>.
--------------------------------
<48> Park W.W. Op. cit. P. 22.

Наконец, необходимо отметить, что именно собственное знание арбитрами иностранного права позволяет им дать надлежащую оценку представленным сторонами доказательствам иностранного права, включая заключения экспертов. В частности, когда в деле имеются выполненные квалифицированными специалистами и отличающиеся должной обоснованностью экспертные заключения, но с противоположными по отношению друг к другу выводами, арбитры, обладающие знаниями иностранного права, имеют возможность сформировать свое окончательное мнение относительно того, как следует применить соответствующую иностранную правовую норму, по поводу которой между сторонами возникли разногласия, а в конечном итоге - объективно разрешить спор.
Международному коммерческому арбитражу не возбраняется также использование других способов установления содержания иностранного права, в частности, обращения за содействием в Министерство юстиции и другие компетентные органы и организации в РФ и за границей, к примеру, научные учреждения, высшие учебные заведения и т.д. В то же время случаев таких обращений по инициативе арбитража, в частности МКАС при ТПП РФ, без ходатайства сторон практически не встречается.
Важно также отметить, что в международном коммерческом арбитраже споры разрешаются с применением торговых обычаев, которые в необходимых случаях корректируют или сглаживают нормы применимого национального права, рассчитанные на регулирование отношений внутри страны, приспосабливая их к характерным особенностям регулирования внешнеторговой деятельности. Так, в уже упоминавшемся решении по делу N 229/1996 МКАС при ТПП РФ, снижая размер неустойки по нормам болгарского права, руководствовался в этом вопросе прежде всего Принципами международных коммерческих договоров УНИДРУА 1994 г., констатируя, что в них нашла отражение международно-правовая практика, согласно которой при наличии в договоре условия о неустойке она может быть снижена до разумных пределов, если она чрезмерно велика с учетом возникшего от неисполнения ущерба и других обстоятельств <49>. В другом упомянутом деле (N 76/1997) арбитраж, применяя нормы алжирского права, констатировал, что они соответствуют общепризнанным принципам международного коммерческого оборота, и прежде всего принципу соблюдения добросовестности, закрепленному в том числе названными Принципами УНИДРУА <50>.
--------------------------------
<49> См.: Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. С. 210 - 211.
<50> См.: Арбитражная практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1998 г. С. 38 - 40.

В силу изложенных выше причин в практике международного коммерческого арбитража практически не встречается случаев отказа от применения иностранного права ввиду неустановления его содержания. Передача сторонами внешнеэкономического контракта спора в арбитраж практически всегда гарантирует, что он будет рассматриваться по нормам того права, о применении которого они договорились. В связи с этим нельзя согласиться с иногда встречающимся в литературе мнением о том, что практика государственных арбитражных судов РФ по данной категории дел является более прогрессивной и развитой, чем практика МКАС при ТПП РФ <51>.
--------------------------------
<51> См.: Толстых В.Л. Указ. соч. С. 244.

Важным этапом в совершенствовании практики международного коммерческого арбитража в решении проблемы установления содержания иностранного права является принятие уже ранее упомянутых Рекомендаций Ассоциации международного права в отношении установления содержания применимого права в международном коммерческом арбитраже (далее - Рекомендации), которые призваны стать руководством для арбитров, сторон арбитражных разбирательств и их представителей, а также способствовать единообразию и последовательности в установлении содержания иностранного права в международном коммерческом арбитраже. В данных Рекомендациях нашли отражение многие из тех особенностей, которые отличают работу с иностранным правом в международных арбитражных центрах от той работы, которая проводится по этому вопросу при рассмотрении споров в государственных судах.
Рекомендации предоставляют арбитрам возможность разрабатывать для установления содержания правовых норм процедуру доказывания путем представления материалов сторонами, при помощи экспертов, свидетелей и иным путем (п. 4) и при этом принимать во внимание любые достоверные источники, включая законодательные акты, судебную практику, объяснения представителей сторон, мнения и результаты перекрестного допроса экспертов, научные труды и др. (п. 9). Прямо предусмотрено, что арбитры могут обращаться к источникам, на которые стороны не ссылались и которые относятся к этим правовым вопросам, а также могут открытым для сторон способом полагаться на собственное знание применимого права в той степени, в которой оно относится к указанным правовым вопросам (п. 7 Рекомендаций).
Таким образом, Рекомендации в целом основываются на так называемом сбалансированном подходе, при котором арбитры при установлении содержания иностранного права полагаются преимущественно на стороны арбитражного разбирательства, при этом могут принимать во внимание и основываться на любых достоверных источниках, но не ограничиваются доводами сторон и не лишены возможности использовать источники, на которые стороны не ссылались <52>. Говоря в общем и целом, такой подход отражает уже сложившуюся многими десятилетиями практику работы с иностранным правом в международном коммерческом арбитраже.
--------------------------------
<52> Гармоза А.П. Указ. соч. С. 190 - 191.

Как отмечает А.С. Комаров, "коммерческий арбитраж (третейский суд) в силу его гибкости и меньшего процессуального формализма более эффективно разрешает споры, возникающие в деловой жизни. Это позволяет приспособить процедуру рассмотрения споров к конкретным ситуациям, адекватнее учесть особенности и специфику как коммерческих отношений в целом, так и интересов предпринимателей, оказавшихся в конкретных спорных ситуациях" <53>. Данное утверждение в равной степени применимо как к разрешению спора по существу в целом, так и к рассмотренному в настоящей статье узкому вопросу установления содержания права, на основе которого подлежит разрешению спор, возникший между участниками внешнеторговой деятельности.
--------------------------------
<53> Комаров А.С. Международный коммерческий арбитраж и государственный суд // Закон. 2003. N 2. С. 79.

5. Заключение

Сравнение правил и практики установления содержания иностранного права, применяемых государственными судами и международным коммерческим арбитражем, приводит к следующим выводам.
1. Несмотря на то, что в последнее время практика рассмотрения споров с применением иностранного права в государственных судах развивается в позитивном направлении и в подходах государственных и коммерческих арбитражных судов по этому вопросу произошло некоторое сближение, международный коммерческий арбитраж показывает себя как более гибкий и эффективный механизм разрешения таких споров.
2. Процесс установления иностранного права в международном коммерческом арбитраже является менее формализованным, чем в государственных судах. У арбитров международного коммерческого арбитража имеются более широкие возможности для оперативного и эффективного выполнения данной задачи. Международный коммерческий арбитраж располагает более широким по сравнению с государственными судами кругом доказательств содержания иностранного права. В отличие от судей государственного суда арбитры вправе использовать при разрешении спора собственное (внепроцессуальное) знание иностранного права, которое на практике чаще всего применяется во взаимодействии со сторонами. Как следствие, повышается активность сторон и их роль в доказывании содержания норм иностранного права.
3. Рассмотрение внешнеэкономических споров в арбитраже происходит с применением к отношениям сторон торговых обычаев, благодаря чему, независимо от того, право какой страны применяется, происходит учет специфики отношений сторон, вытекающей из их деятельности в сфере международной торговли.
4. Вышеуказанные особенности позволяют арбитрам эффективно устанавливать содержание норм применимого иностранного права в относительно сжатые сроки, в связи с чем в практике арбитров случаи отказа в применении норм иностранного права по причине неустановления его содержания и применения по указанной причине норм правовой системы, о которой стороны не договаривались, либо случаи чрезмерного затягивания рассмотрения дела в связи с добыванием доказательств содержания иностранного права сводятся к минимуму.
Рассмотренные в настоящей статье преимущества международных арбитражных институтов (центров) в возможности более эффективного по сравнению с государственными судами применения иностранного права являются важным аргументом для осуществления сторонами уже возникшего или могущего возникнуть внешнеэкономического спора выбора в пользу международного коммерческого арбитража как более эффективного способа разрешения внешнеэкономических споров.

 

Если вы не нашли на данной странице нужной вам информации, попробуйте воспользоваться поиском по сайту:



Вернуться на предыдущую страницу

Последние новости
10 марта 2017 г.
Проект Федерального закона № 120190-7 "О внесении изменений в Градостроительный кодекс Российской Федерации"

Законопроект направлен на совершенствование нормативно-правового регулирования в сфере градостроительства и устранение несоответствия разграничения полномочий в области градостроительной деятельности между органами местного самоуправления муниципальных районов и сельских поселений, а также повышение эффективности контроля за соблюдением органами местного самоуправления законодательства о градостроительной деятельности.

4 марта 2017 г.
Проект Федерального закона № 114268-7 "Об альтернативных видах моторного топлива"

Законопроектом устанавливаются правовые основы производства и использования альтернативных видов моторного топлива в Российской Федерации. Принятие законопроекта будет способствовать развитию экономики России, сельскохозяйственного производства и наращиванию экспортного потенциала страны. Кроме того, это позволит снизить стоимость грузовых и пассажирских перевозок и улучшить экологическую обстановку в городах Российской Федерации.

28 февраля 2017 г.
Проект Федерального закона № 112351-7 "О внесении изменений в статью 28 Федерального закона "О государственной регистрации недвижимости"

Законопроект разработан в целях урегулирования вопросов, возникающих при государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, а также совершенствования применения норм Федерального закона от 13.07.2015 № 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости".

22 февраля 2017 г.
Проект федерального закона № 108659-7 "О внесении изменений в ФЗ "О лотереях" и ФЗ "О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российско

Законопроект направлен на ограничение кредитными организациями, банковскими платежными агентами, банковскими платежными субагентами, платежными агентами переводов и приема денежных средств в пользу лиц, осуществляющих деятельность по организации и проведению азартных игр, деятельность по организации и проведению лотерей с нарушением законодательства Российской Федерации.

11 февраля 2017 г.
Проект Федерального закона № 98787-7 "О внесении изменения в статью 16 Федерального закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития)

Основная цель законопроекта - защитить людей от воздействия рекламных и маркетинговых кампаний производителей и торговых сетей, направленных на повышение покупательского спроса на алкоголь. 

В центре внимания:

Арест имущества должника в исполнительном производстве: сущность, теоретико-правовые и организационные проблемы (Аксенов И.А.)

Дата размещения статьи: 16.03.2017

Стандарты в технических заданиях на медицинские изделия (Александров Г.А.)

Дата размещения статьи: 16.03.2017

Требование заказчиками сертификатов систем менеджмента качества в корпоративных закупках (Исютин-Федотков Д.В.)

Дата размещения статьи: 16.03.2017

Правовая сущность контрафактной продукции в сфере производства и использования транспортных средств (Трофимов С.В.)

Дата размещения статьи: 16.03.2017

Отчетность в ФСС России (Митрич О.)

Дата размещения статьи: 16.03.2017