Быстрая навигация: Каталог статей Иные вопросы Новый раунд борьбы с экстремизмом: уголовная ответственность за распространение запрещенных материалов в информационно-телекоммуникационной сети Интернет (Шестало С.С.)

Новый раунд борьбы с экстремизмом: уголовная ответственность за распространение запрещенных материалов в информационно-телекоммуникационной сети Интернет (Шестало С.С.)

Дата размещения статьи: 28.09.2020

В эпоху информационных технологий современнее общество безудержно стремится к получению, изучению и распространению информации разнообразными способами. В данном случае речь идет о досуге граждан, использующих для своего удобства информационно-телекоммуникационную сеть Интернет (далее - сеть Интернет), в частности ресурсы социальных сетей, форумов, приложений для публикаций авторских записей и другие аналогичные сервисы, где имеется возможность отследить конкретного пользователя, отстаивающего и пропагандирующего свою идеологию в информационных ресурсах <1>, и идентифицировать его.
--------------------------------
<1> Об этом см.: Микаева А.С. Проблемы правового регулирования в сети Интернет и их причины // Актуальные проблемы российского права. 2016. N 9. С. 67 - 75.

Актуальность настоящего исследования прослеживается в сравнительно малой степени изученности данной темы, поскольку, несмотря на давность существования уголовной ответственности за экстремизм, юридические новеллы законодательства не успевают трансформироваться под технические особенности информационных ресурсов и подстроиться под принцип их действия. В этой связи целесообразным считаем рассмотреть некоторые варианты правовых коллизий, возникающих при производстве по уголовному делу.
Не подвергаются критике суждения, разделяющие точку зрения, что благодаря именно сети Интернет экстремистская деятельность становится элементом медийной повестки дня в масштабах страны. Из этого следует, что преступные сообщества под видом "обмена мнениями" получили лишь дополнительную возможность вести пропаганду, вербовать новых сторонников и т.д. <2> Однако в силу сложившейся государственной политики по борьбе с экстремизмом и суровыми методами воздействия на нарушителей закона с большим сожалением можно констатировать, что весомый процент граждан карается мерами уголовно-правового характера за действия, очевидно не способные образовать состав преступления.
--------------------------------
<2> Об этом см.: Кубякин Е.О. Молодежный экстремизм в сети Интернет как социальная проблема // Историческая и социально-образовательная мысль. 2011. N 4(9). С. 150.

В этом и заключается особая актуальность вопроса данного исследования - определить предпосылки резкого роста преступлений, ответственность за которые установлена ст. 282 Уголовного кодекса РФ (далее - УК РФ) <3>, если такие действия вообще можно считать преступлением. Не требует никакого подтверждения тот факт, что подобные деяния имели место с самого начала развития социальных сетей и иных сервисов, являющихся центром огромного количества информации, однако возбуждение уголовных дел по указанной статье было скорее исключением, нежели обычной практикой.
--------------------------------
<3> Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ // СЗ РФ. 1996. N 25. Ст. 2954.

Рассматривая вопрос публичной освещаемости, можно отметить, что российские средства массовой информации демонстрируют лишь маленький процент от всего количества возбужденных уголовных дел. Нетрудно догадаться, сколько реальных дел рассматривается судами общей юрисдикции на беспочвенной основе и по скольким из них выносятся обвинительные приговоры. Статистика в данном вопросе крайне неутешительная <4>. Аналогичной позиции придерживается и автор А.Н. Костюков <5>.
--------------------------------
<4> За два года количество уголовных дел за репосты выросло в пять раз. 25 сентября 2018 г. URL: https://hightech.fm/2018/09/25/vk-9 (дата обращения: 04.06.2019).
<5> Костюков А.Н. Реализация прав человека и гражданина в конституционном праве России: год 2017-й // Конституционное и муниципальное право. 2017. N 2. С. 17 - 23.

Таким образом, мы наблюдаем определенную тенденцию, направленную на искоренение информации, запрещенной к распространению на территории Российской Федерации. Однако лица, ответственные за проведение подобной методики, упускают из внимания несколько очевидных аргументов: масштабы сети Интернет никогда не позволят полностью нейтрализовать опасный контент. Конечно, это вовсе не означает, что не стоит применять меры административно- и уголовно-правового воздействия на нарушителей, но при этом необходимо отдавать приоритеты направленности таких сил на реальных нарушителей, а не осуществлять преследование за каждым пользователем, виновность которого изначально ставится под большие сомнения.
Рассмотрим более детально само понятие "распространение информации", что иначе в сети Интернет принято именовать "репост записи". Российское законодательство не содержит легального понятия "репост", что совершенно очевидно, поскольку в официальной терминологии используется юридическая конструкция - распространение информации. Как указано в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. N 11 "О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности" <6> (далее - Постановление Пленума ВС РФ N 11) в последней редакции от 20 сентября 2018 г. <7>, конструкция репоста представлена в виде "размещения лицом в сети Интернет или иной информационно-телекоммуникационной сети, в частности на своей странице или на страницах других пользователей, материала, созданного им самим или другим лицом". Для нашего исследования актуальность имеет та форма распространения, которая отвечает за "размещение на своей странице материала, созданного другим лицом". Конструкция типа "на страницах других пользователей" очевидна по своему смыслу и предполагает целенаправленные действия пользователя довести до сведения другого пользователя (с его согласия или при отсутствии такового) определенную информацию. В этом случае нельзя считать такую информацию, размещенную с нейтральным либо пассивным намерением, поскольку комментируемые действия в любом случае предполагают воздействие на другого пользователя вне зависимости от характера таких сведений.
--------------------------------
<6> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. N 11 "О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности" // Российская газета. 2011. 4 июля.
<7> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 сентября 2018 г. N 32 "О внесении изменений в Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2011 года N 11 "О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности" // СПС "КонсультантПлюс".

Рассмотрим подробнее механизм репоста информации, созданной другим лицом, пользователем Сети на своей (личной) странице.
Сложность определения состава преступления в рассматриваемом случае усматривается в том, что в отличие от предыдущей юридической конструкции информация, находящаяся под авторством третьего лица и размещенная пользователем сети Интернет на своей странице без внесения в такую запись комментариев пользователя, публично выражающих позитивное либо отрицательное отношение к материалу, не может рассматриваться в качестве целенаправленных действий, способных причинить вред кому-либо в принципе. Механизм распространения информации исходя из обычного его понимания подразумевает доведение материала до неопределенного круга лиц или хотя бы одного лица, который является новым потребителем информационного продукта. В этой связи первичную важность приобретает вопрос умысла лица на совершение действий, указанных в диспозиции ч. 1 ст. 282 УК РФ. Полностью согласимся с автором Н.А. Морозовой, верно констатировавшей отсутствие состава и события преступления в том случае, когда предполагаемое виновное лицо не преследовало цели разжигания вражды, а лишь делилось точкой зрения, высказывало собственное мнение по данному вопросу <8>.
--------------------------------
<8> Морозова Н.А. Проблемы привлечения к уголовной ответственности за экстремизм в информационной сети Интернет // Российский следователь. 2014. N 5. С. 38 - 41.

Аналогичный подход теперь отражен в абз. 2 п. 8 Постановления Пленума ВС РФ N 11.
Как отмечалось ранее, анализируемое действие представляет собой фактически пассивное отношение пользователя к информационному продукту, поскольку из общей конструкции следует, что данная последовательность действий лица способна констатировать лишь факт заинтересованности самого пользователя такой информацией, что и побудило последнего на нее отреагировать, не внося в оригинал собственных суждений и мнений. По нашему мнению, совершения такого действия для признания деяния в качестве уголовно наказуемого недостаточно, поскольку при такой квалификации формально происходит так называемое объективное вменение (ч. 2 ст. 5 УК РФ), что прямо запрещено уголовным законом.
С точки зрения законодателя, преступление, предусмотренное санкцией ст. 282 УК РФ и совершенное путем использования механизма репоста, окончено в тот момент, когда такие действия собственно были совершены (формальный состав преступления). При этом не имеет значения, оказалось ли успешным достижение цели возбуждения ненависти, вражды и т.д. (если такая цель вообще имелась). С большим сожалением можно отметить, что такой подход и обусловливает высокую степень роста возбуждения уголовных дел по ст. 282 УК РФ.
В силу абз. 3 п. 8 Постановления Пленума ВС РФ N 11 (с учетом последней редакции от 20.09.2018) представляется, что информация, размещенная пользователем (с помощью механизма репоста) на своей странице должна отвечать определенным критериям, а также из ее содержания и содержания всей личной страницы пользователя должна следовать очевидная возможность и направленность на причинение кому-либо из других лиц вреда.
Принципиально новым вопросом освобождения от уголовной ответственности в сфере совершения действий, направленных на возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства, является вопрос малозначительности деяния, который впервые упомянут в Постановлении Пленума ВС РФ N 11. Пленум отметил, что "судам при квалификации содеянного необходимо учитывать, в частности, размер и состав аудитории, которой соответствующая информация была доступна, количество просмотров информации, влияние размещенной информации на поведение лиц, составляющих данную аудиторию". Как верно отмечено автором А.Ю. Алаторцевым <9>, сложности квалификации проявились и при толковании признака публичности. Автор отмечает, что для возможности вменения указанного признака ресурс, на котором должна размещаться спорная информация, должен быть общедоступным. Но ошибочно утверждать, что любой общедоступный информационный ресурс можно приравнивать к источнику особой опасности, представленной в контексте ст. 282 УК РФ. В свете данных указаний мы можем также отметить такой признак, как "посещаемость ресурса, факт его популярности, наличие целевой аудитории", поскольку, как правильно указано А.Ю. Алаторцевым, едва ли "репост" на свою малопопулярную страницу в социальной сети "экстремистской" записи по общественной опасности эквивалентно сообщению на популярном новостном ресурсе или в издаваемой тиражом в несколько тысяч экземпляров газете <10>.
--------------------------------
<9> Алаторцев А.Ю. Новые разъяснения Пленума Верховного Суда об уголовной ответственности за экстремизм в Интернете в контексте принципа правовой определенности // Уголовное право. 2017. N 2. С. 4 - 11.
<10> Там же.

Таким образом, при квалификации действий виновного в качестве противоправных необходимо учитывать факт охвата (масштабы распространения) соответствующей информации, ведь для достижения экстремистских целей в полном своем понимании информационный ресурс должен обладать как минимум определенной аудиторией и вообще отвечать признакам посещаемости в принципе.
Проанализируем также еще один коллизионный аспект. Уголовное законодательство предусматривает наступление ответственности за те общественно опасные действия (бездействие), совершенные лицом, в совершении которых установлена его вина. Фактически данное положение распространяется только на те случаи, когда лицом не были предприняты все возможные и зависящие от него меры по соблюдению правил предосторожности с той целью, чтобы запрещенная информация не стала известна (доступна) другим лицам. Сказанное означает, что уголовная ответственность не наступит для лица в тех случаях, когда оно максимально ограничило либо вовсе исключило доступ третьих лиц к информации, которая по своему содержанию может отвечать признакам, указанным в диспозиции ст. 282 УК РФ. Однако не любой общедоступный информационный ресурс в силу своих технических возможностей способен содействовать указанному выше.
Например, до недавнего времени (до резкого увеличения числа возбужденных уголовных дел) социальные сети "ВКонтакте", "Одноклассники" <11> и т.д. не обладали соответствующим функционалом, позволяющим пользователю личной страницы сделать отдельно взятую запись приватной и доступной только для владельца страницы. Изложенные выводы подтверждаются Постановлением N 5-612/2017 об ответственности за административное правонарушение от 20 октября 2017 г. <12>, которым лицо, привлекаемое к административной ответственности, - Е. Романова на основании ч. 2 ст. 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях <13> привлечена к ответственности с назначением штрафа в размере 50 000 руб. В интересующей нас части данного Постановления содержится указание на то, что лицом (пользователем сети) допущена пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, поскольку в распоряжении суда отсутствовали данные, указывающие, что страница пользователя была закрыта для общего доступа.
--------------------------------
<11> Пример базируется на основе наиболее популярных в России социальных сетей, размещенных в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, где суточное число пользователей на основе открытых данных превышает более 50 млн пользователей. (Прим. авт.)
<12> Постановление N 5-612/2017 об ответственности за административное правонарушение от 20 октября 2017 г. Государственная автоматизированная система "Правосудие". URL: http://17.sam.msudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&op=sd&number=76921814&case_number=5-612/2017&delo_id=1500001 (дата обращения: 04.06.2019).
<13> Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. N 195-ФЗ // Российская газета. 2001. 31 декабря.

Таким образом, судом установлена обязанность лица контролировать не только информацию, размещаемую, публикуемую от своего имени; информацию, созданную третьими лицами на личной странице, но и прогнозировать возможное ознакомление с такой информацией лицами, для которых получение такой информации может быть запрещено в силу закона.
На наш взгляд, вопрос об уголовной ответственности ввиду отсутствия явных признаков преступления не должен ставиться в зависимость от технических возможностей информационных ресурсов, размещенных в сети Интернет, поскольку один лишь пользователь по объективным причинам неспособен по своему усмотрению менять соответствующие настройки. Для квалификации содеянного важно лишь наличие цели, которая должна очевидно следовать из содержания соответствующей записи, а также сопровождаться четкими, ясными и однозначными комментариями лица.
Подводя итог настоящему исследованию, необходимо отметить, что борьба с экстремизмом в истинном своем понимании, а также с учетом последних достижений техники должна вестись на самом высоком уровне и с использованием достаточно суровых методов воздействия на лиц, посягающих на государственную власть, интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления, но при изложенных обстоятельствах способы, предпринимаемые административными органами для решения проблемы размещения в сети Интернет экстремистских материалов, являются чрезмерными и не позволяют отграничить лиц, использующих информационные ресурсы для совершения преступлений и административных правонарушений, от лиц, высказывающих и выражающих собственное мнение, которое в силу Конституции РФ может быть ограничено только в исключительных случаях, когда наличествует реальная угроза охраняемым общественным интересам (ч. 3 ст. 55). В Постановлении N 32 от 20 сентября 2018 г. <14> также констатируется указанное положение с целью исключить недобросовестность и необоснованное обвинение лиц в совершении преступлений.
--------------------------------
<14> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 сентября 2018 г. N 32 "О внесении изменений в Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2011 года N 11 "О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности" // СПС "КонсультантПлюс".

Литература

1. Алаторцев А.Ю. Новые разъяснения Пленума Верховного Суда об уголовной ответственности за экстремизм в Интернете в контексте принципа правовой определенности / А.Ю. Алаторцев // Уголовное право. 2017. N 2. С. 4 - 11.
2. Иванов С. За два года количество уголовных дел за репосты выросло в пять раз. 25 сентября 2018 г. / С. Иванов. URL: https://hightech.fm/2018/09/25/vk-9 (дата обращения: 04.06.2019).
3. Костюков А.Н. Реализация прав человека и гражданина в конституционном праве России: год 2017-й / А.Н. Костюков // Конституционное и муниципальное право. 2017. N 2. С. 17 - 23.
4. Кубякин Е.О. Молодежный экстремизм в сети Интернет как социальная проблема / Е.О. Кубякин // Историческая и социально-образовательная мысль. 2011. N 4(9). С. 149 - 152.
5. Микаева А.С. Проблемы правового регулирования в сети Интернет и их причины / А.С. Микаева // Актуальные проблемы российского права. 2016. N 9. С. 67 - 75.
6. Морозова Н.А. Проблемы привлечения к уголовной ответственности за экстремизм в информационной сети Интернет / Н.А. Морозова // Российский следователь. 2014. N 5. С. 38 - 41.

Если вы не нашли на данной странице нужной вам информации, попробуйте воспользоваться поиском по сайту:

Вернуться на предыдущую страницу

Последние новости

Бесплатная консультация юриста по телефонам:

Москва, Московская область
+7 (499) 350-84-16
Санкт-Петербург, Ленинградская область
+7 (812) 336-43-00
Федеральный номер
8 (800) 555-67-55 доб. 141

Звонки бесплатны.
Работаем без выходных

7 октября 2020 г.
Проект федерального закона № 1030414-7 "О внесении изменений в статью 12 Федерального закона "Об исполнительном производстве" и в статью 23 Федерального закона "Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг"

Цель законопроекта - повышение прозрачности и доступности системы принудительного исполнения, уровня оперативности действий должностных лиц ФССП России в ходе принудительного исполнения судебных и иных актов, а также исключение случаев предъявления на принудительное исполнение в ФССП России поддельных исполнительных документов.

25 сентября 2020 г.
Проект Федерального конституционного закона № 1024645-7 "О Правительстве Российской Федерации"

Президентом РФ внесен в Государственную Думу новый ФКЗ определяющий статус Правительства РФ, организационно-правовые основы его формирования и деятельности. Кроме того законопроектом устанавливается порядок назначения на должность членов Правительства РФ, а также закрепляются полномочия Правительства РФ в различных сферах деятельности.

19 сентября 2020 г.
Проект федерального закона № 1023318-7 "О внесении изменений в статью 57 Земельного кодекса Российской Федерации"

Цель законопроекта - внесение изменений в пп. 4 и 5 п. 1 ст. 57 Земельного кодекса РФ в части уточнения случаев, в связи с которыми возникающие ограничения прав собственников земельных участков, землепользователей, землевладельцев и арендаторов земельных участков подлежат возмещению, что позволит снять имеющуюся в правоприменительной практике правовую неопределенность.

15 сентября 2020 г.
Проект федерального закона № 1021303-7 "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам создания и обеспечения функционирования информационной системы "Одно окно" в сфере внешнеторговой деятельности"

Цель законопроекта - упрощение административных процедур и сокращение барьеров в сфере международной торговли, организация взаимодействия участников внешнеторговой деятельности с органами государственной власти, органами и агентами валютного контроля , а также иными организациями в соответствии с их компетенцией в электронной форме по принципу "одного окна".

2 сентября 2020 г.
Проект Федерального закона № 1015918-7 "О маркетплейсе"

Маркетплейс, согласно ст. 1 законопроекта - это программное обеспечение, которое позволяет реализовывать другое программное обеспечение. Цель законопроекта - устранение перекоса, создавшегося из-за неуплаты налога на прибыль владельцами маркетплейсов по месту получения выручки. Помимо этого законопроект также уменьшит кадровый "голод" из-за отъезда кадров в сфере компьютерных технологий за границу. В связи с принятием федерального закона "О маркетплейсе" потребуется внесение изменений в КоАП РФ в части установления дополнительных штрафов.