Быстрая навигация: Каталог статей Общие вопросы предпринимательской деятельности Несостоятельность (банкротство) юридических лиц и индивидуальных предпринимателей О банкротстве: во сне и наяву (Беляев С.Г.)

О банкротстве: во сне и наяву (Беляев С.Г.)

Дата размещения статьи: 19.10.2021

Банкротство, рынок, частная собственность - эти понятия вошли в жизнь российского общества вместе с реформами 90-х, то есть не так уж давно. Но уже не во сне, а наяву каждого может настигнуть банкротство. И в силу того, что этот инструмент рыночной экономики является не только эффективным, но и обоюдоострым, к нему приковано особое внимание практически всех участников экономической жизни страны. Поэтому, когда речь заходит о реформировании института банкротства, следует серьезно обсудить этот вопрос в обществе.

Как бывший чиновник и депутат, я отдаю себе отчет в том, что законы не пишутся в толпе. Для того чтобы закон был принят и работал в интересах государства и общества, его авторы должны быть авторитетными как для тех, кто будет принимать закон, так и для тех, кто будет его исполнять. В феврале 2021 года правительственные чиновники объявили о новой реформе в банкротстве. Речь идет о законопроекте, который вносит изменения в существующий закон о банкротстве (несостоятельности).

Но если в каких-то сферах социальной или экономической жизни страны основные тезисы реформ как-то обсуждаются и взвешиваются на основе мнения профессиональных сообществ, то в таком очень важном для всего российского общества вопросе, как банкротство, Правительство решило оградить себя от общественного воздействия и по-домашнему, "кружком" неких специалистов, предложило аж целую реформу.

Мы оказались свидетелями удивительного лицедейства, спектакля, который разыгрывается на ниве банкротства, который, к сожалению, разыгран на сцене Правительства. На этот спектакль билетов нет, так как для пущей убедительности инициаторы реформы запустили слух, что Президент вроде бы лично сам одобрил реформу этого важного рыночного механизма. Мы прекрасно понимаем, что, получив поручение Президента, колесо принятия законопроекта закрутится быстрее, а дискуссии вокруг него приобретут скорее формальный, чем принципиальный характер.

В данной повестке мы не ставим вопрос, надо или не надо проводить реформу банкротства. Здесь ответ один - необходимо! И об этом в течение последнего десятилетия много было сказано. Однако то, как был подготовлен законопроект, и то, как было с ним ознакомлено профессиональное сообщество, скорее напоминает заговор тех, кто упорно добивается, чтобы банкротство служило инструментом служения не государству, не обществу, а определенной категории рыночных дельцов, которые, видимо, не ведая, что творят, наносят непоправимый урон российской экономике.

Банкротство есть очень сложный и очень важный элемент рыночной экономики, требующий эффективного взаимодействия с государством. Ведь в атмосфере неустойчивого рынка банкротство может применяться не только в целях финансового оздоровления, но и в целях незаконного обогащения.

Напомним, что процедуры банкротства в нашей стране начали применяться только в 1993 году. И тогда, а автор был первым руководителем Федерального управления по делам несостоятельности (банкротству), мы тоже понимали, что за процедуры банкротства могут ухватиться рыночные дельцы и умельцы, но считали, что государство сумеет противостоять возможным разрушительным действиям и посредством регулирования этого рынка не допустит масштабных махинаций. Но, как оказалось, государство самоустранилось от вопросов банкротства, разделив ответственность между ФНС, Министерством экономического развития и Росреестром. Получилось как у семи нянек... При этом, возложив некую ответственность на институт саморегулирования, государство законодательно не наделило его необходимыми полномочиями. Создалась уникальная ситуация, которая и позволила обратить институт банкротства в синекуру для передела собственности, сведения счетов, выбивания конкурентов, наконец, простого отъема имущества и интересных активов.

Нетрудно заметить, что многие предпосылки для указанных выше действий создавались стараниями законодателей. С умыслом или без умысла со стороны последних, но Закон о банкротстве был доведен до определенной степени абсурда, так как его применение приводило только к одному - ликвидации предприятий. И это несмотря на то, что сама по себе ликвидация не является целью банкротства. Приведем неумолимые цифры из статистики. Так, в результате применения процедур банкротства лишь 0,1% обанкротившихся предприятий восстанавливают свою платежеспособность. А попросту можно сказать, что 99,99% предприятий ликвидируются. При этом отметим, что ликвидируются в основной массе предприятия, активы которых оценивались в 500 млн рублей и более. Такая избирательность свидетельствует о наличии целенаправленной деятельности на этом рынке.

Казалось бы, исходя из определения банкротства как неспособности должника производить выплаты по долговым обязательствам или, проще говоря, его разорения, то логично, что должники должны уйти со сцены. Но, однако, не все так однозначно. За разорением одного предприятия тянется цепочка проблем, которые возникают у смежного окружения должника: кредиторов, партнеров, поставщиков и пользователей и, конечно, у государства. И наконец, возникает тяжелейший социальный конфликт: ликвидируются рабочие места, зачастую квалифицированные, что влечет за собой деградацию целых территорий и так далее. Ну а если мы рассмотрим банкротство кредитных организаций, то увидим массу трагедий заемщиков и клиентов этих банков и огромное количество загубленных ни в чем не повинных бизнесов.

Поэтому в подавляющем большинстве рыночных стран банкротство применяется в том числе и для финансового оздоровления предприятий, и почти половина банкротов возвращается в строй, пройдя путь санации и реструктуризации. Государство играет здесь решающую роль, полагаясь также на объективность судебной системы.

Ну а как мы видим роль государства в России? Разве роль государства заключается только в том, чтобы в судах штамповать решения о банкротстве или добиваться пополнения казны сиюминутно? Государство, кроме фискальных функций, должно выработать мудрый подход к тонкой сфере рыночных взаимоотношений, особенно при оформлении процедуры банкротства. Ведь, кроме того, что государство не получит своей мзды от попавшего в беду налогоплательщика (долг по налогам), возникает масса проблем, связанных с обеспечением ряда других функций и обязательств.

Именно другие обязательства и заставляют государство регулировать банкротство специальными процедурами, обрамленными законодательно. Поэтому одним из основных рыночных законов, принятых в далеком уже 1992 году, стал Закон о несостоятельности (банкротстве). В дальнейшем, когда внедрялся этот Закон, решались, конечно, и специфические задачи, связанные прежде всего с зачисткой перегруженных долгами государственных предприятий и расчисткой пространства для работы рыночных механизмов, которую невозможно было осуществить без применения и надлежащего оформления процедур банкротства, особенно в условиях создания института частной собственности.

Но даже тогда основная идея экономической реформы заключалась в том, чтобы по возможности, используя законные действия, работающее предприятие избежало ликвидации. Поэтому были предусмотрены различные способы и процедуры, способствующие санации или финансовому оздоровлению.

Но прошли годы. Законодательство видоизменялось под грузом возникающих проблем. Закон становился рыхлым и токсичным и начинал работать то на кредиторов, которыми выступали банки-лоббисты, то в интересах недобросовестных должников и тому подобных.

Закон тонул под грузом многочисленных поправок, стал добычей предприимчивых рыночных аферистов, которые научились довольно грамотно использовать появляющиеся возможности в статьях ставшего токсичным закона. Многочисленные поправки, большая часть которых вносилась исподтишка и носила явно криминальный характер, привели к тому, что банкротство превратилось в некий антирыночный сегмент бизнеса, позволивший вывести из реального сектора экономики триллионы рублей.

Так, исследования рынка банкротства позволили увидеть, что за 6 лет, начиная с 2015 года, выбито из экономики материальных активов на общую сумму в 38 триллионов рублей, при этом банки-кредиторы получили лишь 5% кредиторской задолженности. И это несмотря на то, что сам Закон имеет явно прокредиторскую направленность. В этой статье не будем поднимать вопрос о роли банков в этой истории. Упомянем только, что и по вине банков пострадало немалое количество предприятий. Тем не менее бомбардировка Закона новыми поправками в Госдуме продолжалась до конца 2019 года. Тогда появилась еще одна инициатива по "совершенствованию" банкротства и были внесены поправки аж на 120 страницах. Эти поправки неприкрыто приводили институт банкротства к приватизации уже подготовленных к этому отдельными группами мошенников. Вот здесь то уж профессиональное сообщество восстало. Поправки удалось остановить.

Целый год длилось противостояние. Было создано новое национальное объединение СРО арбитражных управляющих - "Национальный союз профессионалов антикризисного управления" (НСПАУ). Было достигнуто взаимопонимание и выработан единый подход между профессионалами рынка банкротства и крупными корпорациями и компаниями. В частности, руководство Государственной корпорации "Ростех" заняло принципиальную позицию по отношению к существующему положению дел. Были проведены десятки круглых столов, конференций и стратегических сессий. Даже показалось, что уже оформилась единая позиция и взгляд на современный институт банкротства и путь его реформирования...

И вот на тебе... Новый законопроект, наконец, разработан, и, как говорят, будет внесен в Государственную Думу для принятия уже в весеннюю сессию этого года.

Представители Правительства сообщили, что новый Закон реформирует систему банкротства со ссылкой на то, что из-за пробелов в законодательстве кредиторы теряют триллионы рублей. Из объяснений делаем вывод, что проблема банкротства есть лишь проблема взаимоотношений кредитора и должника. Оставляем пока открытым вопрос, почему именно о кредиторах упоминают представители Правительства, а не в целом об экономике.

Как стало известно из сообщения РБК, в новом законопроекте анонсированы три основные новеллы: "оптимизация процедур банкротства - "вместо пяти будет две". Белоусов отметил, что акцент будет делаться не на ликвидацию, а на "реабилитацию" предприятия-банкрота, то есть на процедуру погашения долгов; новый механизм отбора арбитражных управляющих - они будут назначаться "по объективным критериям", в рамках балльной системы оценки; усиление роли саморегулируемых организаций, которые объединяют арбитражных управляющих.

"Эти организации сейчас фактически никакой ответственности за арбитражных управляющих не несут. Теперь они будут отвечать не только деньгами, но и по результатам деятельности самих управляющих", - объяснили в Правительстве. Введут повышенные требования к использованию компенсационных фондов этих организаций.

"Проблема в том, что законодательство о банкротстве сложилось в начале 2000-х годов. С тех пор внесено очень много точечных изменений - более 100, но системно оно не менялось. И, конечно, за 20 лет это законодательство безнадежно устарело", - признали те же представители Правительства.

Отмечено, что в результате "сложился целый вид теневого бизнеса", а "квазитрейдеры", используя пробелы в законодательстве о банкротстве, выводили триллионы рублей", в том числе за рубеж, а только за 2020 год кредиторы не получили около 3 трлн руб., которые должны были получить в рамках процедуры банкротства".

На этом мы перейдем от цитирования к изложению нашей позиции и видению данного предмета.

Самое главное: наконец-то власть приступила к "реформированию" системы банкротства. Несколько слов о точечных изменениях прошлых лет. Все дело в том, что за этими точечными изменениями прослеживается системная работа по созданию комфортных условий для тех, кто научился применять Закон в своих целях - обогащение за счет других. Есть подтверждение тому, что большая часть поправок носила целенаправленный характер, в итоге полностью дискредитировавшая всю систему банкротства в России. Утверждение, что существующий Закон, омолаживавшийся беспрецедентным количеством поправок, безнадежно устарел, звучит немного странно, тем более, что новый закон вносится тоже в виде поправок - закон о внесении изменений в Закон.

Теперь несколько реальных цифр. Да, действительно, триллионы рублей недополучили банки в ходе процедур банкротства. По данным из открытых источников, только 5% кредиторской задолженности возвращается банкам (уже упоминалось). Эта цифра вполне коррелирует с еще более пикантной цифрой: лишь около 40 предприятий из 35 - 40 тысяч, находящихся в судебной процедуре банкротства, восстанавливают свою платежеспособность (те самые 0,1%). Даже стыдно упоминать эти проценты. Все остальные активы ликвидированы в ходе конкурсного производства, где есть место сговорам и недобросовестной работе некоторых арбитражных управляющих. Нетрудно догадаться, что ликвидированные активы выбиты из реального сектора экономики. Это говорит о том, что в течение почти 20 лет в стране выстраивалась такая система банкротства, при которой решалась только задача ликвидации активов.

А это уже не пробелы в законодательстве, а доказательство целенаправленной деятельности по подрыву экономического потенциала целой страны. Анализ ситуации в банкротстве указывает на связь количества ликвидированных активов с неуклонным падением экономических показателей. Оторопь берет не от того, что мы оказались в такой ситуации, а от того, что на эти цифры Правительство долгое время не обращало внимания.

Надо ли комментировать, что активы - это не просто денежные знаки, а это целые предприятия, оборудование, недвижимость, и, самое главное, люди. И это не просто рабочие места. Это интеллектуальный и производственный потенциал страны, который в результате банкротства перестает им быть. Практически 5 - 6% ВВП выбивается ежегодно из реального сектора экономики через наше доморощенное банкротство.

Можно ли в этой ситуации говорить о росте ВВП? Предполагаю, что при таком раскладе рост экономики может происходить только через увеличивающиеся бюджетные ассигнования в реальный сектор. Может, этого и добивается Правительство? Наконец, вносится новый закон, объявленный инициаторами, а это Минэкономразвития, реформой института банкротства. Но первое, что обращает на себя внимание, это новый, но не совсем новый закон. Назван он по-другому: "Закон о реструктуризации и банкротстве", но предлагается он не в виде цельного нового закона, а в виде изменений в Закон о несостоятельности (банкротстве).

Мне понятно, что этим инициаторы хотели ускорить принятие изменений в виде поправок, которые по их представлению должны пройти быстрее и без сильного противодействия. Но очевидно и то, что лишь дотошный специалист сможет увидеть цельный закон; вставляя поправки и изменения в существующий текст. Будем иметь в виду, что закон планируется принять в весеннюю сессию 2021 года - последнюю сессию существующего состава Думы.

Ну а теперь о декларациях и действительности. Что называется, во сне и наяву (смотрите название статьи). Суть предлагаемой реформы института банкротства сводится к тому, что долги должны быть возвращены кредиторам, а банкротство в виде ликвидации все равно неминуемо. Поэтому в новом названии суть и последовательность "реформы" (в этом случае я вынужден слово "реформа" взять в кавычки).

Даже в 90-е годы, когда страна осуществляла болезненный и даже трагичный переход к рыночной экономике, институт банкротства мы рассматривали все-таки как инструмент оздоровления экономики, финансовой санации предприятий. Где имела место возможность выхода не только из долгового тупика, но и через некоторые преференции со стороны государства, восстановления платежеспособности и продолжения производственной деятельности.

Если в старой трактовке вопрос реструктуризации и не был до конца решен, то в новой редакции он просто выведен за скобки процедуры банкротства и, по сути, к нему не имеет никакого отношения.

Ведь банкротство, как институт, впитывает в себя эту процедуру, и реструктуризация является его неотъемлемой частью.

Утверждается также, между прочим, что новый закон значительно не только упростит процедуру банкротства, но и сократит время прохождения. Хотя и это сомнительно, так как в целом процесс реструктуризации, как следует из текста законопроекта, может продолжаться в целом до 8 лет (4 + 4).

Но если говорить о конкурсном производстве, то после реструктуризации процесс торгов, а точнее ликвидации предприятия может пройти в достаточно быстром темпе. Итак, рассматривая реструктуризацию отдельно от банкротства (смотри название нового варианта закона) авторы законопроекта предполагают, что банкротство есть самостоятельная процедура, реализуемая через конкурсное производство.

Тем самым выхолащивается многолетний опыт арбитражного управления, культивируемый не только в России, но и в большинстве стран мира.

Наконец, хотелось бы знать имена авторов этого законопроекта. Являются ли его авторы реальными и авторитетными специалистами, какие научные школы и судебные и антикризисные практики они имеют? То, что законопроект внесен Министерством экономического развития, не раскрывает его истинного авторства. А это очень важно с точки зрения понимания, с какой целью вносится этот законопроект и какие задачи должен решать.

Становится очевидным, что за этим действом стоит группа разрушителей уже сложившейся экономической рыночной инфраструктуры страны. Эта группа осуществляет очередную попытку поставить под свой контроль независимые рыночные институты и как минимум сохранить еще на некоторое время влияние, которое было организовано в предыдущие годы. При этом вводятся псевдо рыночные инструменты назначения арбитражных управляющих по некой балльной системе, которую никто из специалистов в глаза не видел. Важнейшая процедура в банкротстве, связанная с назначением арбитражного управляющего, превращается в узаконенное шарлатанство. В законопроекте до деталей прописаны некоторые второстепенные детали, но вот критерии отбора управляющих отложены "на потом".

Упоминается в законопроекте и некий государственный орган. Но так и остается нераскрытым вопрос: будет возрожден государственный регулятор в сфере несостоятельности (банкротства) или нет? Не проще ли было бы обязать Правительство его создать? Если нет необходимости, то зачем жонглировать этим в тексте?

Но если в итоге не будет специализированного регулирующего банкротства органа, а будет, как и прежде, этот орган в нескольких лицах, то очевидно необходимы особые полномочия для саморегулирования. И здесь возникает коллизия. В комментариях правительственных чиновников утверждается, что законопроект усиливает институт саморегулирования, а на деле все наоборот: увеличивается ответственность СРО и Национального объединения, а прав не прибавляется. Таким образом, сохраняется правовая неопределенность и возможность продолжать ловить рыбу в мутной воде.

Отдельный вопрос - вознаграждение арбитражных управляющих. Безусловно, как существующая система, так и подкорректированная предлагаемая, никак не могут быть достаточными и привлекательными для квалифицированных и подготовленных специалистов. И так или иначе толкает их (арбитражных управляющих) в объятия специализированных рэкетиров и мошенников, которые за последние годы изрядно преуспели на поприще банкротства. Не подвергается сомнению и то, что именно они спровоцировали невиданное количество поправок в прошлые годы и пытаются остаться на этом поле и в будущем.

Есть ли у профессионалов этого рынка претензии к работе арбитражных управляющих? Безусловно, есть. К вопросу их отбора следует подходить тщательно и обдуманно, конечно, с применением современных технологий и использованием цифровых технологий, включая искусственный интеллект. Для этого необходимо совершенствовать систему подготовки арбитражных управляющих и повышения их квалификации с обязательным подтверждением права на профессию.

Ведь в других специальностях это требование является обязательным. Чем в данной ситуации врачи, медики отличаются от арбитражных управляющих? И те и другие должны заниматься оздоровлением.

Означает ли наше недоумение в связи с внесением нового закона, что мы довольны старым и будем стремиться отстаивать именно его? Нет, разумеется, нет! Но если говорить о реформе, то надо открыть глаза и проснуться, наконец, от спячки, в которой находятся некоторые чиновники от экономики. Очевидно, что чиновникам, которые готовят подобные трактаты, требуется санация и профессиональное оздоровление.

Возникает закономерный вопрос: собирается ли Правительство уделять внимание финансовому оздоровлению предприятий, попавших в банкротство, или все ограничится так называемой реструктуризацией? Вернем ли мы в экономический обиход понятие антикризисного управления в ходе реализации процедур банкротства или отправляем его, вопреки здравому смыслу, на свалку?

Если Правительство будет настаивать на предложенной версии законопроекта, то возникает вопрос: правильно ли оно понимает суть рыночной экономики и задачи, стоящие перед страной в части обеспечения экономического роста в ближайшей перспективе?

Если вы не нашли на данной странице нужной вам информации, попробуйте воспользоваться поиском по сайту:



Вернуться на предыдущую страницу

Последние новости
3 декабря 2021 г.
Проект Федерального закона № 29564-8 "О внесении изменения в Федеральный закон "О развитии сельского хозяйства"

Целью законопроекта является создание правовой базы для деятельности информсистемы информационных ресурсов агропромышленного комплекса, которая дозволит обеспечить перевод в электронный вид, убыстрение процессов получения и увеличение эффективности мер госпомощи в сфере сельхозпроизводства, также сокращение издержек сельскохозяйственных производителей товаров на представление отчетности и её перевод в электронный вид.

30 ноября 2021 г.
Проект Федерального закона № 27883-8 "О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации"

Цель законопроекта - предоставление новым организациям, зарегистрированным на территории Курильских островов, при соблюдении определенных условий, налоговых льгот. В частности предусматривается, что данные организации в течение 20 лет с момента регистрации на территории Курильских островов не будут признаваться налогоплательщиками налога на прибыль организаций, земельного и транспортного налогов, а также налога на имущество организаций.

26 ноября 2021 г.
Проект Федерального закона № 25618-8 "О внесении изменений в Закон Российской Федерации "Об организации страхового дела в Российской Федерации" и Федеральный закон "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств"

Целью законопроекта является создания перестраховочного пула на рынке ОСАГО. Необходимость его формирования обусловлена проблемами при функционировании системы гарантированного заключения договора ОСАГО ("Е-Гарант") и, как следствие, снижением доступности данного вида страхования.

22 ноября 2021 г.
Проект Федерального закона № 22118-8 "О внесении изменений в статьи 5 и 6 Федерального закона "О потребительском кредите (займе)"

Законопроектом устанавливается предельный размер ежедневной процентной ставки по потребительским кредитам (займам) 0,8% в день, предельное значение полной стоимости потребительского кредита (займа) в размере 292% годовых и предельного размера суммы всех платежей по договору потребительского кредита (займа) сроком до года до 130%  от суммы предоставленного потребительского (кредита) займа.

16 ноября 2021 г.
Проект Федерального закона № 19332-8 "О внесении изменений в Федеральный закон "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей"

Целью законопроекта является совершенствование процедуры государственной регистрации субъектов предпринимательской деятельности. Так, для упрощения процедуры регистрации индивидуальных предпринимателей, законопроектом предусматривается исключение предоставления копии паспорта гражданина РФ в регистрирующий орган.

В центре внимания:

Экономическая обоснованность выдачи поручительства: презумпция или фикция (Улезко А., Тульская Е.)

Дата размещения статьи: 01.12.2021

Судебная практика рассмотрения субординированных требований в процедурах банкротства (Кудинова М.С.)

Дата размещения статьи: 27.11.2021

Реабилитационные процедуры в несостоятельности (банкротстве) в доктрине и практике (Романов А.А., Хан А.А.)

Дата размещения статьи: 22.11.2021

Налоги в банкротстве компаний-должников: новеллы и прогнозы (Михайлова М., Ахонина Ю.)

Дата размещения статьи: 22.11.2021

Правовое положение кредитных организаций и принцип равенства кредиторов при инициировании дела о несостоятельности (банкротстве) (Храпова М.О.)

Дата размещения статьи: 19.11.2021