Быстрая навигация: Каталог статей Предпринимательские договоры Предпринимательский договор (общие положения) Конструкция предвидимого нарушения договора и ее значение для торгового оборота на примере подходов российского и зарубежного законодателя, а также Венской конвенции 1980 года (Абросимова Е.А.)

Конструкция предвидимого нарушения договора и ее значение для торгового оборота на примере подходов российского и зарубежного законодателя, а также Венской конвенции 1980 года (Абросимова Е.А.)

Дата размещения статьи: 12.08.2019

Предвидимое нарушение договора, предоставляющее в ряде случаев возможность приостановить исполнение (а в других обстоятельствах - прекратить договорные отношения до наступления срока исполнения), - конструкция, часто встречающаяся в зарубежном и международном регулировании, однако в российское право внедренная точечно и, на наш взгляд, неполноценно. Для рассмотрения причин такого отрывочного регулирования, а также для установления самого факта неполноценности применяемых российским законодателем конструкций целесообразно изучить закрепление и применение таковых в зарубежном праве, а также в таком выдающемся наднациональном инструменте, как Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 года <1> (далее - Венская конвенция, Конвенция или ВК). Конвенция представляет собой фактически результат компромисса, таким образом, закрепляемые в ней критерии более гибкие и легче могут быть приспособлены к российской правовой действительности.
--------------------------------
<1> Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г.

Россия достаточно давно участвует в Венской конвенции, следовательно, у российского правоприменителя есть некоторый наработанный опыт использования указанного критерия для разрешения споров именно в том виде, в котором он закреплен и понимается в Венской конвенции <2>. А.Л. Маковский, в частности, утверждает, что влияние Венской конвенции на российское право является "уникальным", поскольку российский законодатель заимствует из Конвенции положения, разработанные для конкретного типа отношений, а затем придает им относительно универсальный характер, распространяя на договорные отношения в целом.
--------------------------------
<2> См., например: Дело 1110. Российская Федерация: Судебная коллегия Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, N ВАС-11307/09 (15 октября 2009 г.) [Электронный ресурс] // UNCITRAL CLOUT information system; ППТЮ N 113. 31.10.2011. URL: http://www.uncitral.org/clout/clout/data/rus/clout_case_1110_leg-2881.html (дата обращения: 05.01.2017); Дело 1111. Российская Федерация: Федеральный арбитражный суд Волго-Вятского округа, N А43-21560/2004-27-724 (2 апреля 2007 г.) [Электронный ресурс] // UNCITRAL CLOUT information system; ППТЮ N 113. 31.10.2011. URL: http://www.uncitral.org/clout/clout/data/rus/clout_case_1111_leg-2882.html (дата обращения: 05.01.2017); Дело 1112. Российская Федерация: Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа, N Ф03-А73/05-1/4096 (24 января 2006 г.) [Электронный ресурс] // UNCITRAL CLOUT information system; ППТЮ N 113. 31.10.2011. URL: http://www.uncitral.org/clout/clout/data/rus/clout_case_1112_leg-2883.html (дата обращения: 05.01.2017).

Подход Венской конвенции к предвидимому нарушению

В тексте Венской конвенции критерий предвидимости упоминается четыре раза в различных обстоятельствах. Использование критерия предвидимости можно разделить на два направления: в отношении последствий несоблюдения порядка исполнения и в отношении объема ответственности и размера подлежащих возмещению убытков. В данной статье нас интересует именно влияние критерия предвидимости на последствия несоблюдения порядка исполнения договора и возможность возложения ответственности. Наиболее полно применение критерия предвидимости в таком отношении раскрывается в ст. ст. 71 и 72 Венской конвенции.
Речь идет о предвидимом нарушении договора в том смысле, что одна из сторон, имеющая достаточные основания полагать, что другая сторона не сможет исполнить своих договорных обязательств, может приостановить исполнение или заявить об одностороннем выходе из договора. В обоих случаях следует направить извещение потенциально неисправной стороне и в случае заверений в том, что обязательство будет выполнено, указанные меры не применяются. "Такое регулирование облегчает положение сторон и, что более важно, в интересах нормального движения имущественного оборота, которому нежелательно возникновение любых, а тем более возрастающих убытков, нарушающих и усложняющих нормальный ход имущественных отношений" <3>.
--------------------------------
<3> Садиков О.Н. Ограничение ответственности должника по решению суда // Актуальные вопросы российского частного права. М., 2008. С. 168.

Разница между указанными возможностями исправной стороны заключается в том, что в первой ситуации из поведения противоположной стороны или возникновения недостатка в ее способности исполнить обязательство надлежащим образом можно сделать вывод о ее потенциальной неспособности исполнить обязательство. Тогда в качестве средства правовой защиты можно приостановить исполнение, причем вначале происходит приостановление исполнения и лишь затем возникает обязанность направить извещение. Как явствует из самого текста Конвенции, смысл направления извещения состоит в том, чтобы предоставить потенциально неисправной стороне возможность убедить контрагента в беспочвенности его предположений с тем, чтобы исполнение было продолжено. О том же свидетельствует практика применения п. 3 ст. 71, в частности дело, рассмотренное Апелляционным судом Гертогенбоша, Нидерланды, в 2005 г. <4>. Стороны данного спора заключили договор поставки печатных плат партиями с целью их дальнейшей перепродажи. Покупатель, не удовлетворенный качеством товара в первой партии, приостановил платежи со ссылкой на ст. 71 (1) (b), указав в уведомлении, что не рассчитывает, что продавец надлежащим образом исполнит договор. Продавец, однако, заверил покупателя, что примет все необходимые меры по исправлению качества, после чего стороны согласовали график проведения платежей. Однако третий платеж от покупателя не поступил, в том числе и после неоднократных напоминаний продавца. Затем покупатель уведомил продавца о необходимости заменить часть новой партии товара в связи с неудовлетворительным качеством. После отказа продавца покупатель заявил о расторжении договора.
--------------------------------
<4> Case 944. The Netherlands: Court of Appeals of 's-Hertogenbosch, No. C0400803/HE, G&C Component Complementaries v. Errelle S.R.L. (11 October 2005) [Electronic resource] // UNCITRAL CLOUT information system; CLOUT Issue N 94. 28.04.2010. URL: http://www.uncitral.org/clout/clout/data/nld/clout_case_944_leg-2720.html (дата обращения: 23.11.2017).

В суде первой инстанции покупатель заявил, что приостановка платежей по графику аналогично предпринятым продавцом действиям являлась реализацией права, закрепленного в ст. 71, что было подтверждено судом.
Суд апелляционной инстанции постановил, что, в то время как первая приостановка платежей была реализована надлежащим образом, вторую приостановку нельзя считать таковой, поскольку покупатель не уведомил продавца о причинах такой приостановки, и, таким образом, отсутствие надлежащего уведомления дает основания квалифицировать действия покупателя как нарушение договорных обязательств. Опираясь на это суждение, суд апелляционной инстанции указал, что продавец правомерно прибегнул к средствам правовой защиты, установленным Венской конвенцией, в связи с нарушением денежного обязательства. Аналогичный подход зарубежные суды применяли и в иных сходных спорах <5>. Обращает на себя внимание, что в период с 1997 до 2016 г. суды во всех рассмотренных делах оценивали указанные обстоятельства сходным образом.
--------------------------------
<5> См., например: Case 1709. The Republic of Belarus: International Court of Arbitration at the Belarusian Chamber of Commerce and Industry, Case No. 1352/24-14 (5 January 2016) [Electronic resource] // UNCITRAL CLOUT information system; CLOUT Issue N 185. 02.10.2017 // URL: http://www.uncitral.org/clout/clout/data/blr/clout_case_1709_050116.html (дата обращения: 23.11.2017); Case 883. Switzerland: Kantonsgericht von Appenzell Ausserrhoden (Cantonal Court of Appenzell Ausserrhoden), 433/02 (10 March 2003) [Electronic resource] // UNCITRAL CLOUT information system; CLOUT Issue N 87. 21.08.2009 // URL: http://www.uncitral.org/clout/clout/data/che/clout_case_883_leg-2631.html (дата обращения: 05.01.2017); Case 275. Germany: Oberlandesgericht , 6 U 87/96 (24 April 1997) [Electronic resource] // UNCITRAL CLOUT information system; CLOUT Issue N 26. 03.12.1999. URL: http://www.uncitral.org/clout/clout/data/deu/clout_case_275_leg-1498.html (дата обращения: 05.01.2017).

Исходя из вышеизложенного, можно заключить, что сам по себе фактор предвидимости даже при условии его доказуемости не признается судами во всех перечисленных делах достаточным для приостановления исполнения. В целом следует отметить, что принцип эффективного сотрудничества на всех стадиях от заключения до исполнения договора и постдоговорного этапа, проявляющийся в том числе в обязанности обмениваться релевантной информацией между продавцом и покупателем, также является основополагающим принципом Венской конвенции. О том, что правило, установленное ст. 71, способствует информационному обмену между сторонами, пишут также П. Шлехтрим и И. Швенцер в своих комментариях <6>. Они подчеркивают, что таким образом можно попытаться сохранить договор, увеличивая шансы на его исполнение за счет уведомления противоположной стороны о возникших сложностях.
--------------------------------
<6> Schlechtriem P., Schwenzer I. Commentary on the UN Convention on the International Sale of Goods. 4th ed. Oxford, 2016. P. 1003.

Еще одно значение, которое имеет право удержания, предусмотренное ст. 71, состоит в том, чтобы стимулировать сторону к исполнению обязательств в установленный срок. То есть речь идет не только о возможности прекратить нецелесообразные договорные отношения, но и о фактической разновидности способа обеспечения исполнения обязательства.
Это подтверждается рядом судебных решений, наиболее показательным из которых можно назвать решение Кельнского земельного верховного суда (ФРГ), вынесенное в 2008 г. <7>. В том деле спор возник между итальянским и немецким предпринимателями по поводу поставки сельскохозяйственных химикатов. Право удержания, предоставленное ст. 71, продавец применил на том этапе, когда спор между сторонами относительно уплаты покупной цены уже рассматривался в суде. Стороны обменялись рядом требований, были предъявлены иски и встречные иски, а затем продавец приостановил исполнение со ссылкой на ст. 71. В решении, вынесенном в порядке апелляционного производства, Верховный суд земли постановил, что продавец неправомерно воспользовался предоставленным правом приостановления, поскольку на данном этапе он уже не был заинтересован в исполнении, так как в качестве одного из исковых требований им было заявлено расторжение договора. Таким образом, можно сделать вывод, что право приостановить исполнение, предусмотренное ст. 71, не только предполагается стимулирующим контрагента к исполнению обязательств или предоставлению гарантий о таком исполнении, но и в принципе может быть использовано в качестве средства правовой защиты, только если прибегающая к нему сторона все еще заинтересована в принятии такого исполнения.
--------------------------------
<7> Case 1231. Germany: Oberlandesgericht , 16 U 62/07 (19 May 2008) [Electronic resource] // UNCITRAL CLOUT information system; CLOUT Issue N 128. 11.04.2013. URL: http://www.uncitral.org/clout/clout/data/deu/clout_case_1231_leg-2618.html (дата обращения: 23.11.2017).

Подход зарубежного права к предвидимому нарушению

Сходная с Конвенцией формулировка содержится в ГГУ <8> (§ 321): "Лицо, обязанное на основании двусторонне обязывающего договора произвести исполнение первым, может воздерживаться от такого исполнения, если после заключения договора ему становится известно, что его возможность требовать встречного исполнения находится под угрозой в связи с положением, сложившимся в отношении контрагента и влияющим на его способность произвести исполнение. Право воздерживаться от исполнения прекращается, если встречное исполнение произведено или гарантировано". Указывает она, однако, только на отсутствие возможности исполнения, что звучит довольно абстрактно, поскольку не разъясняется, какие именно факторы говорят о потенциальной невозможности исполнения. В таком случае сторона, предвидящая невозможность исполнения, может не исполнять обязательства до предоставления обеспечения или исполнения встречного обязательства.
--------------------------------
<8> Gesetzbuch [Elektronische Quelle] // Gesetze im Internet: официальный сайт германского законодательства. URL: https://www.gesetze-im-internet.de/bgb/index.html (дата обращения: 23.11.2017).

В данной формулировке наблюдаются три основополагающих отличия от Конвенции: во-первых, уже упомянутая неконкретность невозможности исполнения; во-вторых, отсутствие обязанности направить уведомление о приостановлении исполнения; а в-третьих, более строгий подход к возобновлению исполнения. Если в Венской конвенции речь идет лишь о предоставлении достаточных гарантий, то в ГГУ, помимо этого, можно воздерживаться от исполнения вплоть до полного предоставления встречного исполнения.
Это подтверждается и судебной практикой <9>. Более того, в ряде дел устанавливается, что одного лишь ухудшения финансового положения контрагента (в том числе наличия у него признаков потенциальной несостоятельности) достаточно для того, чтобы приостановить исполнение и не предоставлять его вплоть до прояснения финансовой ситуации контрагента и в большинстве случаев предоставления последним исполнения.
--------------------------------
<9> BGH 5. Zivilsenat. Urteil vom 04.05.1960. Az.: V ZR 163/58. [Elektronische Quelle] // Jurion.de. URL: https://www.jurion.de/urteile/bgh/1960-05-04/v-zr-163_58/ (дата обращения: 23.11.2017).

Рассмотрим наиболее показательное в этом отношении решение, принятое Федеральным судом 9-го округа в 2015 г. <10>. Значимость его объясняется тем, что в решении суд сформулировал ряд важных выводов. Истцом в данном споре являлся конкурсный управляющий имуществом ООО (далее - истец), назначенный в связи с открытым ранее конкурсным производством. Заказчик заключил с истцом договор о проведении строительных работ на объекте, расположенном недалеко от заказчика. В качестве субподрядчика истец заключил с ответчиком отдельный договор о проведении работ по монтажу около 200 метров коммуникаций, что должен был изначально осуществить сам истец. На основании достигнутой впоследствии договоренности, согласно которой заказчик должен был передать плату за произведенные работы, которую затем компенсирует истец, непосредственно ответчику, заказчик перевел ответчику соответствующую сумму. Истец в рамках конкурсного производства истребовал у ответчика означенную сумму. Суд апелляционной инстанции удовлетворил требование, отклоненное судом первой инстанции.
--------------------------------
<10> BGH 9. Zivilsenat. Urteil vom 17.12.2015. Az.: IX ZR 287/14. [Elektronische Quelle] // Rechtsprechung im Internet. URL: http://www.rechtsprechung-im-internet.de/jportal/portal/t/1ciu/page/bsjrsprod.psml?doc.hl=1&doc.id=KORE312602016&documentnumber=1&numberofresults=2&doctyp=juris-r&showdoccase=1&doc.part=L&paramfromHL=true#focuspoint (дата обращения: 23.11.2017).

Следует остановиться на важном заключении суда апелляционной инстанции, касающемся отказа в передаче сделанного платежа. По мнению судей, своевременное заключение соглашения о взаимодействии, предметом которого является не осуществление действий по исполнению, а окончательное исполнение договора, становится единственно целесообразным в свете прав, предоставляемых § 321 ГГУ лицам, обязанным совершить предшествующее предоставление, в случае, если у последних возникают серьезные сомнения в состоятельности контрагента. Это является целесообразным, поскольку заключение такого соглашения как раз становится необходимым подтверждением намерения и способности потенциально неисправной стороны исполнить договорные обязательства надлежащим образом. Простого опасения в отношении ухудшения финансового положения контрагента достаточно согласно заключению суда для того, чтобы не только прервать уже начатое исполнение, но и отозвать уже исполненное до тех пор, пока встречное обязательство не будет исполнено контрагентом.
Существенным недостатком рассматриваемой нормы, закрепленной в ГГУ, можно, на наш взгляд, считать отсутствие обязанности контрагента, приостанавливающего или отзывающего исполнение, уведомлять противоположную сторону о причинах таких действий. По крайней мере, ГГУ не закрепляет такой обязанности напрямую. Во второй части упомянутого параграфа закреплена возможность назначить определенный срок для осуществления исполнения или предоставления надлежащих гарантий, что подразумевает коммуникацию между сторонами. Следует, однако, отметить, что назначение срока является правом, а не обязанностью, а посему не может принимать на себя функцию уведомления. Как мы полагаем, уведомление должно выступать необходимым элементом предоставления права на приостановление и отзыв начатого исполнения.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что норма, закрепленная в ГГУ, предоставляет кредитору чрезмерно широкую свободу действий и потому выражает прокредиторский подход. Основанием для такого вывода является отсутствие явно закрепленной обязанности уведомления о приостановлении исполнения, а также та вероятность, с которой следовало предвидеть невозможность исполнения (ГГУ указывает на необходимость простого наличия оснований предполагать).
Что касается французского регулирования, ФГК <11> в ст. 1653 предусматривает для покупателя возможность приостановить уплату покупной цены, если против покупателя подан иск об истребовании вещи третьим лицом. Комментарии расширяют эту возможность, предоставляя ее при наличии опасений, что в отношении предмета купли-продажи будет предъявлен третьим лицом виндикационный или ипотечный иск, до тех пор, пока продавец не устранит основания для таких опасений.
--------------------------------
<11> Code Civil [Source ] // Legifrance, le service public de l'acces au droit. URL: https://www.legifrance.gouv.fr/affichCode.do?cidTexte=LEGITEXT000006070721&dateTexte=20171119 (дата обращения: 23.11.2017).

Это не совсем та предвидимость, которую можно вывести из положений ВК, такой критерий предвидимости носит достаточно узкий характер, но определенное сходство налицо. В данном случае речь, во-первых, идет только о таком виде предвидимого нарушения, как нарушение обязанности передать товар, свободный от притязаний третьих лиц, а во-вторых, предоставляется исключительно возможность приостановить исполнение, но не расторгнуть договор, поскольку такое нарушение не рассматривается законодателем в качестве существенного (с учетом того что иск еще не предъявлен, существует лишь потенциальная возможность его предъявления).
Французские суды подходят к этой норме расширительно, толкуя основания для приостановления оплаты как любое опасение покупателя относительно невозможности продавца передать в будущем предмет договора или возникновения впоследствии угрозы гибели или изъятия предмета по вине продавца.
Такое толкование тем более логично еще и потому, что во Франции действует (диспозитивно) консенсуальная система в отношении определения момента перехода права собственности на товар, таким образом, риск случайной гибели предмета переходит на покупателя в то время, когда товар еще находится у продавца. Из этого следует необходимость дополнительной защиты интересов покупателя, во-первых, а во-вторых, то, что речь может идти не только о приостановлении предшествующего исполнения, как в случае с германским регулированием, но и о приостановлении и отзыве последующей оплаты.
В 2014 г. Палатой по гражданским делам Кассационного суда Французской Республики был рассмотрен спор, решение по которому иллюстрирует расширительное толкование оснований приостановления оплаты <12>. В данном деле речь шла о продаже мебели, предоплату за партию которой покупатель уже осуществил по аккредитиву, но сам товар находился на складе продавца. Покупателю стало известно о неоднократных штрафах, наложенных на продавца в связи с аварийным состоянием электропроводки на складе, а также несоблюдением требований противопожарной безопасности. У покупателя возникли обоснованные опасения, что на складе может случиться пожар, поскольку район, в котором находилось здание склада, был старой постройки и в нем были зарегистрированы неоднократные скачки напряжения. Покупатель отозвал свое согласие на платеж, обусловив его необходимостью фактической передачи товара, сославшись на упомянутую ст. 1653. Продавец потребовал исполнения обязательства по уплате, а после отказа обратился в суд с иском о расторжении договора. Суды первой и апелляционной инстанций приняли сторону продавца, присудив покупателя к возмещению убытков и уплате процентов в связи с ненадлежащим исполнением денежного обязательства. Однако Кассационный суд указал на чрезмерно ограничительное толкование судами низших инстанций упомянутой статьи, подчеркнув, что покупатель предоставил убедительные доказательства того, что его опасения можно считать обоснованными.
--------------------------------
<12> n° 1255 du 29 octobre 2014 (13-21.980) - Cour de cassation - chambre civile [Source ] // Cour de cassation. URL: https://www.courdecassation.fr/jurisprudence_2/premiere_chambre_civile_568/1255_29_30435.html (дата обращения: 23.11.2017).

Недостатком данной статьи, так же как и приводившегося выше п. 321 ГГУ, является отсутствие прямо закрепленных положений о необходимости направления уведомления, а также чрезмерная узость применения. Но если п. 321 ГГУ рассчитан на любую из сторон договора, то ФГК предусматривает такое право исключительно для покупателя.
Статья 1220 ФГК вводит положение, которое практически полностью повторяет статью Венской конвенции о возможности расторжения договора при условии, что сторона имеет основания полагать, что контрагент совершит существенное нарушение договора. Данное положение введено в 2016 г. <13> и представляется прогрессивным, поскольку дает возможность досрочно расторгнуть любой договор, а не только договор купли-продажи.
--------------------------------
<13> Ordonnance n° 2016-131 du 10 2016 portant du droit des contrats, du et de la preuve des obligations - Article 2 [Source ] // Legifrance, le service public de l'acces au droit. URL: https://www.legifrance.gouv.fr/affichTexteArticle.do;jsessionid=75B206A0393C86 6CE9A12E0D52081CBB.tplgfr36s_3?cidTexte=JORFTEXT000032004939&idArticle=LEGIARTI000032006591&dateTexte=20160212 (дата обращения: 05.01.2017).

Подход Венской конвенции к предвидимому существенному нарушению

Возвращаясь к положениям Венской конвенции, следует рассмотреть еще один тип закрепления критерия предвидимости применительно к процессу исполнения договора. Во второй ситуации предвидимость заключается в наличии у одной из сторон оснований полагать, что вторая сторона совершит существенное нарушение договора, что обычно повлекло бы за собой односторонний выход из договора после осуществления такого нарушения. Применение критерия предвидимости позволяет предупредить совершение такого нарушения, если потенциально неисправная сторона подтверждает наличие такой опасности. Это позволяет расторгнуть договор до совершения существенного нарушения и предотвратить наступление вредных последствий, включая убытки, что позволяет сохранить динамичность и последовательность торгового оборота. Для оценки потенциальной возможности введения указанного положения Конвенции в российское регулирование следует сопоставлять его с англо-американским, а не с французским регулированием. Это объясняется тем, что идея предвидимого нарушения договора была разработана именно в праве стран англо-американской правовой семьи и именно оттуда была заимствована разработчиками Конвенции.
Идея конструкции предвидимого существенного нарушения заключается в том, что одна из сторон договора до наступления срока исполнения договора, имея достаточные основания полагать, что другая сторона не сможет в будущем исполнить свои договорные обязательства, имеет право прекратить договор. В данном случае речь идет о предвидимом существенном нарушении (ст. 72), а предоставляемое средство правовой защиты - расторжение договора - является крайним средством, доступным только в этом случае <14>. "До наступления момента исполнения сторона может дать понять, прямо выраженно или косвенно, что она не имеет намерения исполнять договор. Другая сторона тогда имеет возможность выбора: либо согласиться и расторгнуть договор, либо попытаться сохранить его" <15>.
--------------------------------
<14> Commentary on the Draft Convention on Contracts for the International Sale of Goods, prepared by the Secretariat - A/CONF.97/5 [Electronic resource] / UNCITRAL. 1997. P. 53. URL: http://www.uncitral.org/pdf/english/texts/sales/cisg/a_conf.97_5-ocred.pdf (дата обращения: 05.01.2017).
<15> Andrews N. Contract Law [Electronic resource]. Cambridge, 2015. URL: https://doi.org/10.1017/CBO9780511973567.018 (дата обращения: 23.11.2017).

Эта конструкция вызывает множество споров, ученые, принадлежащие к различным правовым системам, указывают на то, что невозможно судить о нарушении договора и прекращать его до того, как наступил срок исполнения. Это противоречило бы идее стабильности оборота <16>. Но тем не менее конструкция существует, успешно применяется и даже вошла в окончательную редакцию Венской конвенции в виде положений, закрепленных в части первой ст. 72: "Если до установленной для исполнения договора даты становится ясно, что одна из сторон совершит существенное нарушение договора, другая сторона может заявить о его расторжении".
--------------------------------
<16> См. подробнее: Комаров А.С. Ответственность в коммерческом обороте. М., 1991; Нам К.В. Убытки и неустойка как формы договорной ответственности // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского. М., 1999; Liu Q. Claiming damages upon an anticipatory breach: why should an acceptance be necessary? // Legal Studies. 2005. Vol. 25. Issue 4; Ballantine H. Anticipatory Breach and the Enforcement of Contractual Duties // Mich. L. Rev. 1924. Vol. 24.

Английское право выделяет три разновидности предвидимого нарушения <17>.
--------------------------------
<17> Подробнее см.: Бондаренко С.С. Предвидимое нарушение договора [Электронный ресурс] // Электронный архив НИУ "БелГУ". URL: http://dspace.bsu.edu.ru/bitstream/123456789/6130/1/Bondarenko_Predvidimoe%20narushenie.pdf (дата обращения: 23.11.2017).

Во-первых, существует прямой отказ должника от исполнения договора в будущем. Речь идет о том, что срок исполнения еще не наступил, но должник устно или письменно сообщает кредитору, что он не намерен исполнять обязательства в дальнейшем. В Венской конвенции такая разновидность предвидимого нарушения упоминается, но лишь в части того, что такие действия должника освобождают кредитора от необходимости направления уведомления о расторжении договора.
Во-вторых, вывод об отсутствии намерений может быть сделан из поведения должника, который не совершает никаких действий по подготовке исполнения. Например, должник не запускает в производство полученный заказ на изготовление партии товара по договору купли-продажи будущей вещи.
И наконец, в качестве третьей разновидности можно выделить объективную неспособность должника в будущем исполнить договор, которая создана действиями самого должника, например взятием на себя противоречащего обязательства: если продавец заключает договор купли-продажи индивидуально-определенной вещи, а затем продает эту вещь третьему лицу без расторжения первоначального договора.
Следовало бы выяснить, насколько создатели Конвенции исходили из конструкции английского права при закреплении предвидимого нарушения. П. Шлехтрим в своих комментариях подчеркивает тот факт, что создатели Конвенции ориентировались на объективно-субъективный критерий, предполагая, что предвидимое нарушение может констатироваться как на основании действий или заявлений самого должника, так и на основании некоторых объективных обстоятельств, свидетельствующих о том, что в будущем будет совершено существенное нарушение договора <18>.
--------------------------------
<18> Schlechtriem P., Schwenzer I. Commentary on the UN Convention on the International Sale of Goods. 4th ed. Oxford, 2016. P. 1025.

Детально проанализированные выше ст. 71 и ст. 72 закрепляют на первый взгляд сходные формулировки относительно предвидимого нарушения (основное отличие состоит в указании на характер нарушения). Они, однако, предоставляют контрагенту разные права: в первом случае - приостановить исполнение, а во втором - расторгнуть договор. Статья 71 более подробно закрепляет перечень оснований, ст. 72, напротив, представляет большие сложности при толковании.
Статья 71. Сторона может приостановить исполнение своих обязательств, если после заключения договора становится видно, что другая сторона не исполнит значительной части своих обязательств в результате:
а) серьезного недостатка в ее способности осуществить исполнение или в ее кредитоспособности;
б) ее поведения по подготовке исполнения или по осуществлению исполнения договора.
Статья 72. Если до установленной для исполнения договора даты становится ясно, что одна из сторон совершит существенное нарушение договора, другая сторона может заявить о его расторжении.
Анализ двух текстов позволяет выявить следующее значимое различие: для возможности расторжения требуется существенное нарушение, а для приостановления достаточно лишь неисполнения значительной части своих обязательств. Если исходить из понятия существенного нарушения, закрепленного в Конвенции, то есть нарушения, при котором сторона лишается большей части того, на что рассчитывала при заключении договора, то становится понятно, что неисполнение значительной части обязательств может, но не обязательно будет представлять собой существенное нарушение.
Интересно установленное составителями разграничение временных рамок. Статья 71 говорит о любом времени после заключения договора, предполагая, что срок исполнения мог уже наступить. Это в значительной степени отличает положения статьи от идеи предвидимого нарушения, использующейся в английском праве, о чем подробнее говорится во втором параграфе данной главы.
Хотя положения обеих статей можно толковать и как предвидимое нарушение, однако статья 71 выходит за рамки этой концепции, покрывая большее количество обстоятельств.
Между этими двумя статьями есть еще одно довольно важное различие. На наш взгляд, в русском тексте такие различия удалось сохранить не в полной мере: ст. 71 - "становится видно", ст. 72 - "становится ясно". В данных статьях предполагается различная степень предвидения <19>. Обратимся к английскому тексту: ст. 71 - "becomes apparent", ст. 72 - "becomes clear". Для констатации предвидимого нарушения необходима куда более высокая степень уверенности в том, что противоположная сторона не сможет исполнить свои обязательства. В частности, П. Шлехтрим, ссылаясь на сложившуюся практику, приводит примеры того, когда степень предвидимости соответствует условиям применения ст. 71: покупатель не производит платеж в срок, не открывает аккредитив, если товар украден у продавца, и иные аналогичные случаи <20>.
--------------------------------
<19> Schlechtriem P., Schwenzer I. Commentary on the UN Convention on the International Sale of Goods. 4th ed. Oxford, 2016. P. 1012.
<20> Ibid. P. 1013.

Тем не менее, исходя из порядка толкования, предусмотренного самой Венской конвенцией <21>, ст. ст. 71 и 72 следует толковать во взаимосвязи и рассматривать предусмотренное ими регулирование в качестве взаимодополняющего <22>. Это в целом подтверждается практикой судов и арбитражей таких стран, как Китай, Австралия, Дания, Бразилия <23>. В качестве примера можно привести интересное дело, рассмотренное Апелляционным судом бразильского штата Сан-Паулу и затрагивающее не только вопрос предвидимого нарушения, но и возможность прибегнуть к правовой защите, предусмотренной ст. 72 <24>.
--------------------------------
<21> Статья 7 ВК: "2) Вопросы, относящиеся к предмету регулирования настоящей Конвенции, которые прямо в ней не разрешены, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых она основана, а при отсутствии таких принципов - в соответствии с правом, применимым в силу норм международного частного права". Статья 7 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров [Электронный ресурс] // Проект CISG.Russia. URL: http://www.cisg.ru/ (дата обращения: 23.11.2017).
<22> Этот вывод подтверждают и комментарии к Конвенции. См., например: Schlechtriem P., Schwenzer I. Commentary on the UN Convention on the International Sale of Goods. 4th ed. Oxford, 2016. P. 1029.
<23> См., например: Case 716. People's Republic of China: PRC: China International Economic & Trade Arbitration Commission [CIETAC] (16 December 1997) [Electronic resource] // UNCITRAL CLOUT information system; CLOUT Issue N 67. 22.08.2007. URL: http://www.uncitral.org/clout/clout/data/chn/clout_case_716_leg-2331.html (дата обращения: 23.11.2017); Case 631. Australia: Supreme Court of Queensland, 10680 of 1996, Downs Investments Pty Ltd. (ACN 010 729 567) (in voluntary liquidation) (formerly known as Wanless Metal Industries Pty Ltd.) v. Perwaja Steel SDN BHD (17 November 2000) [Electronic resource] // UNCITRAL CLOUT information system; CLOUT Issue N 57. 11.07.2006. URL: http://www.uncitral.org/clout/clout/data/aus/clout_case_631_leg-1872.html (дата обращения: 23.11.2017); Case 993. Denmark: (Danish Supreme Court), (17 October 2007) [Electronic resource] // UNCITRAL CLOUT information system; CLOUT Issue N 100. 15.09.2010. URL: http://www.uncitral.org/clout/clout/data/dnk/clout_case_993_leg-2783.html (дата обращения: 23.11.2017).
<24> Case 1180. Brazil: Appellate Court of the State of Paulo - 4th Private Law Chamber, 379.981-4/0, Henrique S. N. de Souza and other v. Construtora Costa Norte Empreendimentos SC Ltda. (24 April 2008) [Electronic resource] // UNCITRAL CLOUT information system; CLOUT Issue N 122. 28.08.2012. URL: http://www.uncitral.org/clout/clout/data/bra/clout_case_1180_leg-2708.html (дата обращения: 23.11.2017).

Между подрядчиком и покупателями был заключен договор купли-продажи будущей недвижимости. После невнесения ряда ипотечных платежей продавец подал против покупателей иск об уплате. В качестве возражения покупатели заявили, что продавец также не исполнил часть своих договорных обязательств вовремя, как следствие, покупатели прекратили вносить очередные платежи в связи с существенным нарушением договора, срок исполнения которого еще не наступил, но в связи с несдачей промежуточных результатов, что было предусмотрено договором (рытье котлована и закладка фундамента), покупатели сделали вывод, что строительство не будет завершено так, как это предусматривалось договором.
Суд первой инстанции встал на сторону продавца, присудив покупателей к уплате цены. Суд заявил, что, поскольку срок исполнения еще не наступил, нельзя достоверно судить о том, что продавец-подрядчик в дальнейшем не исполнит своих обязательств. Апелляционный суд, напротив, постановил, что бесспорно, что продавец не успеет передать помещение в срок, но при этом покупатели не имели права требовать расторжения договора, ссылаясь на предвидимое нарушение, поскольку сами совершили существенное нарушение договора, не внеся несколько частей оплаты в установленные сроки. В ходе рассмотрения дела было установлено, что неуплата не являлась средством правовой защиты, предоставленным ст. 71 Конвенции, тем более что никакого извещения о приостановлении платежей направлено не было. Таким образом, суд провозгласил, что сторона, сама совершающая существенное нарушение, не может требовать расторжения договора на основании предвидимого нарушения договора со стороны контрагента, как это предусмотрено ст. 72.
В данном споре суд еще раз подтвердил, что при толковании Конвенции основополагающее значение имеют ее принципы, в данном случае - принцип добросовестности. Несмотря на то что согласно положениям Конвенции у сторон есть возможность прибегнуть к расторжению договора в случае, если они предвидят, что контрагент не сможет исполнить свои обязательства или совершит существенное нарушение, такая возможность не может использоваться шиканозно, если прибегающая к такому средству правовой защиты сторона перед этим сама совершила действия, которые могут расцениваться в качестве существенного нарушения.
Несколько иначе, хотя близко по сути (особенно в части того, что лишь сторона, надлежащим образом исполняющая свои обязанности, может прибегнуть к расторжению договора на основании предвидимого нарушения) применяет конструкцию предвидимого нарушения английский суд <25>. Можно подробнее убедиться в этом на примере дела 2009 г. SK Shipping (S) Pte Ltd v. Petro export Ltd <26>. В рассматриваемом деле суд постановил, что только сторона, придерживающаяся условий договора, имеет право заявить о расторжении, если она сможет доказать, что контрагент действовал таким образом, что из его поведения ясно и недвусмысленно следовало, что он не собирается исполнять свои договорные обязательства, а также то, что иные слова и действия такого контрагента были бы понятны и не допускали двойного толкования, с точки зрения разумного лица. Сверх этого исправная сторона должна иметь обоснованное мнение, что контрагент нарушит договор. Только если все эти условия соблюдены, исправная сторона может предпринимать действия по расторжению договора и взысканию убытков.
--------------------------------
<25> См., например, руководящие прецеденты: Universal Cargo Carriers Corporation v. Citati (1957), Frost v. Knight (1872), Alfred Toepfer International GmbH v. Itex Itagrani Export SA (1993) и аналогичные.
<26> SK Shipping (S) Pte Ltd v. Petro export Ltd [2009] [Electronic resource]. URL: http://7kbw.paston2.webfactional.com/case/718/ (дата обращения: 23.11.2017).

Спор в исследуемом прецеденте возник между собственником судна, который подал иск против фрахтователя о взыскании убытков в связи с предвидимым нарушением. Истец заявил, что после заключения договора чартер-партии стало очевидным, что ответчик не имеет намерения его исполнять. В доказательство высокой степени предвидимости истец привел ряд фактов: ход судна был замедлен на пути в порт погрузки, не было предпринято необходимых шагов для загрузки судна, а также попытки ответчика изменить условия договора, поскольку не был найден покупатель для перевозимых товаров.
Ответчик отрицал отсутствие намерения исполнять договор, так как до окончания срока действия договора еще оставалось достаточно времени, а также ничто из его слов и действий не было направлено на то, чтобы дать истцу понять, что он не будет исполнять согласованные условия чартер-партии.
Вынося решение, суд счел необходимым принять во внимание все действия и поведение ответчика в процессе заключения и исполнения договора. Суд исходил из того, что ответчик продемонстрировал отсутствие намерения исполнять договор рядом поступков, например не были подготовлены надлежащие документы для аккредитива, а также не была передана подписанная копия чартер-партии, которая освободила бы ответчика от уплаты налога на фрахт в Пакистане (порту назначения), а также высказываемые предложения об иных возможных договорах чартерной перевозки. Все это создало основу для толкования дальнейших слов и действий ответчика. В частности, суд указал, что у него также создалось впечатление об отсутствии у ответчика намерения исполнять договор. Поскольку истец исполнял все свои договорные обязательства надлежащим образом, суд постановил, что он имел законное право потребовать расторжения договора и взыскания убытков, и удовлетворил притязания истца.
Из приведенного дела следуют два важных вывода: во-первых, для того, чтобы воспользоваться возможностью расторжения, потенциально потерпевшая сторона сама должна действовать добросовестно и совершать все необходимые с ее стороны шаги для исполнения договора; во-вторых, суд указал на то, что требуется высокая и доказуемая степень предвидимости будущего существенного нарушения договора, чтобы прибегнуть к такому средству правовой защиты. Представляется необходимым еще раз подчеркнуть важность связи принципа добросовестности и критерия предвидимости, которая прослеживается во всех аспектах предвидимости вне зависимости от сферы применения.
Причина, по которой Венская конвенция разграничивает права, закрепляемые ст. ст. 71 и 72, в отличие от англосаксонской семьи кроется в разном подходе к понятию существенного нарушения в Конвенции и в англо-американском праве. Как уже указывалось выше, в Венской конвенции существенный характер нарушения признается исходя из последствий действий неисправной стороны. В английском праве оцениваются не результаты, а тип нарушенного условия: "Нарушение существенного условия дает противоположной стороне право взыскать убытки и расторгнуть договор в одностороннем порядке в связи с нарушением" <27>. Можно утверждать, что английский законодатель приравнивает понятие существенного нарушения к нарушению существенного условия, по крайней мере в той части, которая касается возможности прибегнуть к расторжению договора.
--------------------------------
<27> Andrews N. Contract Law [Electronic resource]. Cambridge, 2015. URL: https://doi.org/10.1017/CBO9780511973567.018 (дата обращения: 23.11.2017).

Подход российского законодателя аналогичен закрепленному в Конвенции, но более точечный (см., например, п. 2 ст. 715, п. 1 ст. 821 ГК РФ), поэтому в российском праве вполне уместно закрепление критерия предвидимости в том виде, в котором он существует в данной Конвенции. Конструкция предвидимого нарушения имеет огромное значение, так как позволяет сохранить баланс интересов сторон: с одной стороны, кредитор может освободиться от договора, который в будущем не приведет к задуманному результату, с другой стороны, сама норма в том виде, в котором она закреплена в Конвенции, при этом позволяет должнику предоставить подтверждение того, что обязательство все-таки будет исполнено <28>.
--------------------------------
<28> Подробнее о значении критерия см. Schlechtriem P., Schwenzer I. Commentary on the UN Convention on the International Sale of Goods. 4th ed. Oxford, 2016. P. 1025.

На основании изложенного можно сделать следующие выводы. Для любого вида критерия предвидимости ключевым основанием применения является добросовестное поведение стороны, прибегающей к такому средству правовой защиты.
В отношении критерия предвидимости первого типа - применимого для выхода из договора - наиболее узкоспециальное регулирование содержится в ФГК, оно относится только к одной конкретной ситуации, касающейся притязаний третьих лиц.
Предписания ГГУ шире и охватывают больший круг обстоятельств, причем могут касаться не только предвидимой неспособности покупателя выполнить обязательство по оплате покупной цены (существенное ухудшение имущественного положения), но и возможного нарушения со стороны продавца, если на момент заключения договора правовой титул на вещь ему не принадлежит.
Наиболее обобщенное регулирование предлагается Венской конвенцией, оно может относиться к существенно большему количеству ситуаций, что чрезвычайно удобно в целях предотвращения возникновения и роста убытков, а также для сохранения деловой репутации лица (предвидимое неисполнение и свершившееся неисполнение, думается, могут различно влиять на вышеперечисленные обстоятельства).

Российский подход к предвидимому нарушению, в том числе существенному

Если иметь в виду возможность введения рассматриваемых положений в российское законодательство, то можно отметить, что первая разновидность предвидимости (то есть предвидимое нарушение с возможностью приостановки исполнения) содержится в ст. 328 ГК РФ. Часть вторая данной статьи закрепляет право кредитора приостановить встречное исполнение не только в случае, если исполнение, предусмотренное договором для другой стороны, не предоставлено, но также в случае, когда имеются обстоятельства, "очевидно свидетельствующие о том, что такое исполнение не будет произведено в установленный срок".
В данной норме в отличие от положений Венской конвенции и ГГУ присутствует существенный недостаток формулировки, неоднократно отмечавшийся в литературе. В частности, А.Г. Карапетов <29> и С.С. Бондаренко <30> пишут о том, что возможность приостановить исполнение или воздержаться от него предоставляется лишь стороне, обязанной к встречному исполнению, в то время как ГГУ и Венская конвенция не ставят право приостановления в зависимость от того, в каком порядке предусмотрена очередность предоставления исполнения. Более того, ГГУ, например, дает возможность не только приостановки, но и отзыва исполнения, то есть фактически возврата уже исполненного. В российском праве такая возможность отсутствует.
--------------------------------
<29> См.: Карапетов А.Г. Расторжение нарушенного договора в российском и зарубежном праве. М., 2007. С. 582.
<30> См.: Бондаренко С.С. Предвидимое нарушение договора [Электронный ресурс] // Электронный архив НИУ "БелГУ". URL: http://dspace.bsu.edu.ru/bitstream/123456789/6130/1/Bondarenko_Predvidimoe%20narushenie.pdf (дата обращения: 23.11.2017).

С одной стороны, в германском праве используется именно термин "предшествующее исполнение" (vorleistung), а в российском - "встречное". Однако, если исходить из терминологии российского законодателя, можно сделать вывод о том, что имеется в виду именно последующее исполнение, поскольку первая часть все той же ст. 328 закрепляет правило о том, что "встречным признается исполнение обязательства одной из сторон, которое обусловлено исполнением другой стороной своих обязательств". Таким образом, налицо ущемление прав той стороны, которая обязана предоставить исполнение первой, даже если из всех обстоятельств для нее явственно следует, что вторая сторона своих обязательств исполнить не сможет.
С.С. Бондаренко справедливо критикует предложение А.Г. Карапетова рассматривать в качестве встречного исполнения любое исполнение, не только последующее. Как замечает С.С. Бондаренко и как уже было указано выше, российским законодателем такой подход не предусмотрен, норма не предполагает расширительного толкования <31>.
--------------------------------
<31> Бондаренко С.С. Предвидимое нарушение договора [Электронный ресурс] // Электронный архив НИУ "БелГУ". URL: http://dspace.bsu.edu.ru/bitstream/123456789/6130/1/Bondarenko_Predvidimoe%20narushenie.pdf (дата обращения: 23.11.2017).

Это подтверждается и судебной практикой <32>. Можно рассмотреть в качестве показательного примера дело, рассмотренное Арбитражным судом Волго-Вятского округа в 2015 г. <33>. В данном деле было заявлено требование о взыскании внесенной предоплаты в связи с тем, что товар не был поставлен. Поставка товара была приостановлена продавцом в связи с тем, что покупатель не полностью внес предоплату за ранее поставленный товар. Таким образом, продавец воспользовался правом, предусмотренным второй частью ст. 328 ГК РФ, и приостановил поставку товара, срок внесения предоплаты по которому еще не наступил. Можно заключить, что с учетом действий покупателя, представлявших собой ненадлежащее исполнение обязанностей по внесению предоплаты, продавец имел все основания полагать, что и в дальнейшем покупатель не исполнит свое обязательство. Продавец надлежащим образом уведомил покупателя о приостановлении поставки, что требуется на основании положений ст. 307 ГК РФ. В данном деле суд проигнорировал тот факт, что продавец уведомил о приостановлении поставок товара на будущее, а недооплаченный товар уже был поставлен. Суд рассматривал обязательства по данному договору как единое целое, а обязанность продавца по поставке как встречную, с учетом установленных договором положений о предоплате партий товара. Таким образом, суд истолковал право на приостановление только как относящееся к последующей, а не предшествующей обязанности.
--------------------------------
<32> Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 25.05.2016 N Ф01-1882/2016 по делу N А29-6037/2015, Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 21.12.2016 N Ф02-7268/2016 по делу N А74-2373/2016, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 09.09.2015 N Ф05-10855/2015 по делу N А40-1109/15, Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 22.08.2016 N Ф07-5272/2016 по делу N А05-10689/2015 [Электронный ресурс] // СПС "КонсультантПлюс".
<33> Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 23.08.2016 N Ф01-3068/2016 по делу N А43-19055/2015 [Электронный ресурс] // СПС "КонсультантПлюс".

Обращает на себя внимание также то интересное обстоятельство, что после правомерного приостановления поставок покупатель заявил о прекращении договора в связи с ненадлежащим исполнением продавцом обязанностей по поставке. Суд поддержал требования покупателя со ссылкой на то, что продавец, несмотря на направление уведомления о прекращении поставок, после этого фактически поставку продолжил, тем самым отказавшись от права на приостановление. Претензия покупателя заключалась в том, что поставка была осуществлена с просрочкой и не полностью. Из этого можно сделать вывод, что частичное приостановление исполнения не рассматривается в качестве реализации права, предусмотренного ст. 328 ГК РФ.
В пользу российского законодателя говорит то, что он в отличие от германского и французского закрепил обязанность уведомления контрагента в случае, если сторона прибегла к праву на приостановление. Следует, однако, отметить, что техника такого закрепления несовершенна и связь с п. 3 ст. 307 ГК РФ, устанавливающим указанную обязанность, прослеживается лишь благодаря соответствующим разъяснениям высших судебных инстанций <34>.
--------------------------------
<34> См.: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2016 г. N 54 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении" [Электронный ресурс] // СПС "КонсультантПлюс".

Исходя из данных замечаний, можно предложить изложить ч. 2 ст. 328 в следующей редакции:
"В случае непредоставления обязанной стороной предусмотренного договором исполнения обязательства либо при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что такое исполнение не будет произведено в установленный срок, другая сторона вне зависимости от того, в какой момент она должна предоставить исполнение, вправе приостановить исполнение своего обязательства, отозвать или остановить в пути уже начатое исполнение или отказаться от исполнения этого обязательства и потребовать возмещения убытков. После реализации права, предусмотренного настоящим абзацем, сторона обязана незамедлительно направить контрагенту уведомление в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом".
Следует отметить, что А.Г. Карапетов в своей диссертации на соискание степени доктора юридических наук утверждал, что в целом норма, закрепленная во второй части ст. 328 ГК РФ, представляет собой неудачный пример регулирования, причем это качество за ней сохранится, даже если законодатель внесет соответствующие коррективы в ее содержание <35>. А.Г. Карапетов утверждает, что было бы целесообразно отказаться от такого регулирования и вместо этого закрепить право на односторонний отказ от договора, если становится очевидно, что контрагент в будущем совершит существенное нарушение, по аналогии с регулированием, предусмотренным ст. 72 Венской конвенции <36>.
--------------------------------
<35> Карапетов А.Г. Основные тенденции правового регулирования расторжения нарушенного договора в зарубежном и российском гражданском праве [Электронный ресурс]: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2011. С. 373. URL: http://www.m-logos.ru/img/file/806995605_doktorskaya.pdf (дата обращения: 05.01.2017).
<36> Там же. С. 374.

Не отрицая необходимости введения такой нормы в Гражданский кодекс, нельзя тем не менее согласиться с А.Г. Карапетовым в том, что эта норма могла бы заменить возможность приостановления исполнения, предусмотренную п. 2 ст. 328 ГК РФ. Как уже было сказано выше, речь идет о разных средствах правовой защиты, применяемых при разных обстоятельствах. Отличие заключается не только в допустимых действиях стороны, но и в характере предвидимого нарушения. Венская конвенция, как уже было сказано, также предполагает разную степень уверенности в таком будущем нарушении. Избавившись от такого, по мнению А.Г. Карапетова, "дублирующего" регулирования, мы получим ситуацию, при которой кредитор, предвидящий будущее нарушение, не сможет предпринять никаких действий, приостановить исполнение, если степень его уверенности в таком нарушении недостаточно высока или если характер нарушения отличен от существенного. Таким образом, на наш взгляд, обе описанные конструкции необходимы для создания эффективного регулирования договорных отношений.

Библиографический список

1. Бондаренко С.С. Предвидимое нарушение договора [Электронный ресурс] // Электронный архив НИУ "БелГУ". URL: http://dspace.bsu.edu.ru/bitstream/123456789/6130/1/Bondarenko_Predvidimoe%20narushenie.pdf (дата обращения: 23.11.2017).
2. Карапетов А.Г. Основные тенденции правового регулирования расторжения нарушенного договора в зарубежном и российском гражданском праве: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2011. 499 с.
3. Карапетов А.Г. Расторжение нарушенного договора в российском и зарубежном праве. М.: Статут, 2007. 876 с.
4. Карапетов А.Г. Средства защиты прав кредитора в свете реформы гражданского законодательства // Вестник гражданского права. 2009. N 4. С. 163 - 195; СПС "КонсультантПлюс".
5. Карапетов А.Г. Экономический анализ права. М.: Статут, 2016. 528 с.
6. Комаров А.С. Ответственность в коммерческом обороте. М.: Юридическая литература, 1991.
7. Комаров А.С. Правовые вопросы товарообменных сделок. М., ТЕИС. 1994.
8. Садиков О.Н. Ограничение ответственности должника по решению суда // Актуальные вопросы российского частного права: Сб. статей, посвященный 80-летию со дня рождения профессора В.А. Дозорцева / Сост. Е.А. Павлова, О.Ю. Шилохвост. М.: Статут, 2008. 350 с.
9. Andrews N. Contract Law [Electronic resource]. Cambridge: Cambridge University Press, 2015 // URL: https://doi.org/10.1017/CB09780511973567.018 (date of access: 23.11.2017).
10. Commentary on the Draft Convention on Contracts for the International Sale of Goods, prepared by the Secretariat - A/CONF.97/5 [Electronic resource]. UNCITRAL. 1997 // URL: http://www.uncitral.org/pdf/english/texts/sales/cisg/a_conf.97_5-ocred.pdf (date of access: 05.01.2017).
11. Liu Q. Claiming damages upon an anticipatory breach: why should an acceptance be necessary? // Legal Studies. 2005. Vol. 25. Issue 4.
12. Schlechtriem P. Commentary on the UN Convention on the International Sale of Goods / P. Schlechtriem, I. Schwenzer (ed.). 4th ed. Oxford: Oxford University Press, 2016. 1728 p.
13. Schlechtriem P. Kommentar zum Einheitlichen UN-Kaufrecht - CISG / P. Schlechtriem, I. Schwenzer. 6. vollig neubearb. Aufl. : C.H. Beck Verlag, 2013. 1444 S.
14. Schlechtriem P. Uniform Sales Law - The UN Convention on Contracts for the International Sale of Goods [Electronic resource]. Vienna: Manzsche, 1986. URL: https://www.cisg.law.pace.edu/cisg/biblio/schlechtriem.html (date of access: 23.11.2017).

Если вы не нашли на данной странице нужной вам информации, попробуйте воспользоваться поиском по сайту:



Вернуться на предыдущую страницу

Последние новости
29 декабря 2021 г.
Проект Федерального закона № 48749-8 "О внесении изменений в Федеральный закон "О потребительском кредите (займе)" и отдельные законодательные акты Российской Федерации"

Целью законопроекта является защита прав заемщиков по договору потребительского кредита (займа). В соответствии с указанной целью, законопроект направлен на совершенствование порядка расчета полной стоимости потребительского кредита, касающегося максимально точной оценки расходов заемщика, которые связанны с получением потребительского кредита.

25 декабря 2021 г.
Проект Федерального закона № 46071-8 "О внесении изменений в Федеральный закон "О деятельности по приему платежей физических лиц, осуществляемой платежными агентами" и отдельные законодательные акты Российской Федерации"

В связи с тем, что деятельность платежных агентов сконцентрирована в социально значимых сегментах рынка платежных услуг, законопроектом устанавливаются расширенные требования к лицам, осуществляющим деятельность по приему платежей физических лиц. Также Банк России наделяется полномочиями по осуществлению контроля (надзора) за деятельностью операторов по приему платежей.

20 декабря 2021 г.
Проект Федерального закона № 42326-8 "О внесении изменений в части первую и вторую Гражданского кодекса Российской Федерации"

Целью законопроекта является недопущение заключения сделок, влекущих отчуждение собственниками общего долевого имущества, в результате которых не выделенная в натуре доля в праве на неделимый объект собственности переходит к посторонним лицам в нарушение прав и законных интересов совладельцев.

10 декабря 2021 г.
Проект Федерального закона № 36447-8 "О внесении изменений в часть 4 статьи 15.5 ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты РФ"

Законопроект обращен на урегулирование отношений, связанных с открытием счетов эскроу. В целях исключения давления со стороны застройщика на участников строительства и урегулирования отношений предлагается уточнить в Законе № 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве..." норму о сроке условного депонирования.

3 декабря 2021 г.
Проект Федерального закона № 29564-8 "О внесении изменения в Федеральный закон "О развитии сельского хозяйства"

Целью законопроекта является создание правовой базы для деятельности информсистемы информационных ресурсов агропромышленного комплекса, которая дозволит обеспечить перевод в электронный вид, убыстрение процессов получения и увеличение эффективности мер госпомощи в сфере сельхозпроизводства, также сокращение издержек сельскохозяйственных производителей товаров на представление отчетности и её перевод в электронный вид.

В центре внимания:

Отрицательное значение цены в расчетном фьючерсе (Синицын С.А.)

Дата размещения статьи: 09.03.2021

Договорные обязательства в сфере предпринимательства по праву КНР: исполнение, прекращение, ответственность за нарушение (Жмулина Д.А.)

Дата размещения статьи: 06.03.2021

Слабая сторона предпринимательского договора: стандарты и бремя доказывания (Бакулин А.Ф., Кузьмина А.В.)

Дата размещения статьи: 28.12.2020

Составляем договор правильно: отсутствие в содержании договора условий о его прекращении в одностороннем порядке (Кистанова Е.)

Дата размещения статьи: 17.08.2020

Конструкция предвидимого нарушения договора и ее значение для торгового оборота на примере подходов российского и зарубежного законодателя, а также Венской конвенции 1980 года (Абросимова Е.А.)

Дата размещения статьи: 12.08.2019