Дата размещения статьи: 07.09.2020
В век финансовых технологий как в банковской, так и в других сферах чрезвычайно важное значение имеют вопросы правового регулирования, поскольку отсутствие правовой базы не способствует развитию механизмов финансовых технологий, которые уже широко применяются на практике как в Российской Федерации, так и за рубежом <1>. 12 марта 2019 г. Государственной Думой был принят, 13 марта 2019 г. одобрен Советом Федерации, 18 марта подписан Президентом РФ Федеральный закон "О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" - так называемый Закон о цифровых правах. Проект рассматривался почти год, был внесен 26 марта 2018 г. с названием "О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации" и вызвал активную критику среди специалистов в вопросах начиная с термина "цифровое право" и заканчивая особенностями применения цифровых технологий в отдельных видах правоотношений <2>.
--------------------------------
<1> Ручкина Г.Ф., Шайдуллина В.К. Финансовые технологии в России и за рубежом: тенденции правового регулирования создания и использования // Банковское право. 2018. N 2. С. 7 - 17.
<2> Андреев В.К. О понятии цифровых прав и их оборотоспособности // Журнал предпринимательского и корпоративного права. 2018. N 2. С. 38 - 41; Санникова Л.В., Харитонова Ю.С. Правовая сущность новых цифровых активов // Закон. 2018. N 9. С. 86 - 95, и др.
Принятие данного Закона стало первым в названной сфере и ознаменовало эру "цифрового правового регулирования". Как было обозначено в пояснительной записке к законопроекту, "задачей законопроекта не являлось описание тех условий, при которых оборот так называемых цифровых объектов в принципе возможен (например, требований к субъектам, создающим такие объекты или организующим такой оборот), а также закрепление иных публично-правовых установлений, в том числе требований к обеспечению безопасности соответствующего оборота". Закон лишь закрепил отправные гражданско-правовые нормы для регулирования оборота цифровых прав, для совершения и исполнения сделок в так называемой цифровой среде, использование значительных массивов обезличенной информации (в обиходе используется термин big data).
Важное значение имеют положения нового Закона о цифровых правах, технологиях блокчейна, смарт-контрактов и для банковской сферы, что неоднократно обсуждалось как на страницах настоящего журнала <3>, так и в целом в прессе <4>, а также для дальнейшего совершенствования законодательства в области как гражданского, так и финансового права.
--------------------------------
<3> Ручкина Г.Ф. Банковская деятельность: переход на новую модель осуществления, или "Финтех" как новая реальность // Банковское право. 2017. N 4. С. 55 - 62; Алексеева Д.Г. Правовые проблемы применения информационных технологий в банковской деятельности // Банковское право. 2017. N 4. С. 7 - 14; Баракина Е.Ю. Понятие "технология блокчейн" и его применение в национальной платежной системе Российской Федерации: вопросы правового регулирования // Банковское право. 2018. N 1. С. 53 - 58, и др.
<4> Матьянова (Губенко) Е.С. Цифровые технологии в финансово-банковской сфере // Финансовое право. 2018. N 7. С. 14 - 17; Тропская С.С. Финансовый рынок в условиях развития цифровой экономики (финансово-правовой аспект) // Финансовое право. 2018. N 8. С. 28 - 33; Рузакова О.А., Гринь Е.С. Применение технологии blockchain к систематизации результатов интеллектуальной деятельности // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2017. N 4. С. 508 - 520, и др.
Базовым понятием, которое предлагается в ст. ст. 128, 141.1 ГК РФ, является понятие "цифровые права" как юридический аналог используемого в мире термина "токен", носящие имущественный характер и "поставленные в один ряд" с безналичными денежными средствами, а также бездокументарными ценными бумагами. Более того, институт бездокументарных ценных бумаг послужил некоей моделью для определения конструкции цифровых прав. Это могут быть как обязательственные права, так и иные права.
Цифровые права не могут распространяться на нематериальные блага, они не могут носить личный неимущественный характер. Цифровые права могут иметь в качестве объекта исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, что объективно может породить конструкцию "право на право", учитывая, что цифровые права в отличие от обязательственных, корпоративных, исключительных и др., в которых имеет значение сущностный элемент, представляют собой лишь новую форму удостоверения имущественного права. Для того чтобы право признавалось цифровым, необходимо прямое указание на это в федеральном законе. Не исключена возможность цифровизации со временем прав, возникающих из договора банковского вклада, банковского счета, у банков из кредитных договоров и др. Их квалифицирующим признаком является определение содержания и условий в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам. На данном этапе такой информационной системой может стать система распределенного реестра, но для этого необходимо принятие специального законодательства.
Наряду с определением места цифровых прав в системе объектов гражданских прав законом предусматривается допуск цифровых прав в гражданский оборот, а также их защита, в том числе по сделкам.
Специфика оборота цифровых прав заключается в том, что распоряжение такими правами возможно только в информационной системе без обращения к третьему лицу.
Способы распоряжения цифровыми правами включают в себя передачу, залог, обременение и др. При этом переход цифрового права на основании сделки не требует согласия лица, обязанного по такому цифровому праву. Учитывая, что цифровое право может носить, и, как правило, будет носить обязательственный характер, названное положение соответствует п. 2 ст. 382 ГК РФ, согласно которому для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором.
В Законе не предусматривается определение правового режима криптовалюты и особенностей оборота. Предполагается, что эти вопросы найдут в той или иной степени отражение в федеральных законах "О цифровых финансовых активах" и "Об альтернативных способах привлечения инвестиций (краудфандинге)" <5>.
--------------------------------
<5> URL: http://sozd.parlament.gov.ru/.
Однако для банков - кредиторов по многочисленным банковским сделкам, прежде всего кредитным договорам, введение основ оборота цифровых прав имеет принципиальное значение. Не стало исключением Определение Арбитражного суда г. Москвы от 5 марта 2018 г. по делу N А40-124668/17-71-160Ф об отказе в удовлетворении требования о включении содержимого криптокошелька, находящегося в сети Интернет, в конкурсную массу гражданина-должника. Одним из доводов в обосновании отказа было указание на то, что, "исходя из прямого толкования норм права, "криптовалюта" не относится к объектам гражданских прав, находится вне правового поля на территории РФ, исполнение сделок с криптовалютой, ее транзакции не обеспечиваются принудительной силой государства. Кроме того, отсутствие в системе криптовалюты контролирующего центра и анонимность пользователей криптовалют не позволяют с определенностью установить принадлежность криптовалюты в криптокошельке именно гражданину-должнику".
Вступление в силу вышеназванного Закона позволит выработать механизм обращения взыскания на такого рода имущественные права и обеспечить права кредиторов.
Существенные новеллы, имеющие принципиальное значение для банковской сферы, нашли отражение в Гражданском кодексе РФ применительно к форме сделки, а именно признание письменной формы сделки в случае дистанционного (удаленного) волеизъявления с помощью электронных и иных технических средств. В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 160 ГК РФ письменная форма сделки считается соблюденной также в случае совершения лицом сделки с помощью электронных либо иных технических средств, позволяющих воспроизвести на материальном носителе в неизменном виде содержание сделки, при этом требование о наличии подписи считается выполненным, если использован любой способ, позволяющий достоверно определить лицо, выразившее волю. Таким образом, будут считаться заключенными и те сделки, которые совершаются дистанционно, например путем заполнения формы в сети Интернет, отправки смс-сообщений, что способствует стабильности банковских сделок, которые достаточно часто совершаются путем таких действий. Электронные чеки, как и товарные, будут подтверждением совершения сделки и ее условий. Признание дистанционного волеизъявления будет иметь место в случае, если технические средства, которые использовались при совершении волеизъявления, позволяют воспроизвести содержание волеизъявления на материальном носителе, а также определить лицо, которое выражает волю, в том числе с помощью биометрической идентификации, электронной подписи и т.д. Некоторым банковским сделкам уделено особое внимание в силу их правовой природы. Так, учитывая, что номинальный счет открывается с целью распоряжения денежными средствами, права на которые принадлежат не владельцу счета, а бенефициару, для избежания двусмысленности и для удобства открытия таких счетов, в которых в качестве бенефициара могут выступать несколько лиц, законодатель дополнительно обращает внимание на возможность совершения договора номинального счета в виде электронного документа либо обмена электронными документами или иными данными. Для целей договоров страхования, которые нередко сопровождают кредитные и другие договоры, обеспечиваемые ипотекой, поручительством и т.п., также особо оговаривается такая возможность.
Положения о дистанционном волеизъявлении распространятся и на электронные доверенности. Нельзя в электронном виде совершить завещательные распоряжения правами на денежные средства в банках. В соответствии со ст. 1128 ГК РФ права на денежные средства, внесенные гражданином во вклад или находящиеся на любом другом счете гражданина в банке, могут быть по усмотрению гражданина завещаны в том числе посредством совершения завещательного распоряжения в письменной форме в том филиале банка, в котором находится этот счет. Такое распоряжение должно быть собственноручно подписано завещателем с указанием даты его составления и удостоверено служащим банка, имеющим право принимать к исполнению распоряжения клиента в отношении средств на его счете.
На упрощение процесса голосования на общих собраниях участников направлены нормы о признании заполненных в электронном виде бюллетеней для голосования.
Правовое закрепление получают с 1 октября 2019 г. так называемые смарт-контракты ("самоисполняемые" сделки). При этом необходимо учитывать, что это не особый вид договора, а лишь разновидность условия об автоматическом исполнении (исполнении самой информационной системой самостоятельно, без осуществления действий субъектом гражданских правоотношений) любого гражданско-правового договора, в том числе совершаемых в банковской сфере, например распространенные поручения банку о списании коммунальной платы в режиме "автоматического платежа". Эти условия могут быть связаны не только с перечислением денежных средств по возмездным договорам. Возможно и иное исполнение, в том числе по договорам купли-продажи, аренды и даже лицензионным договорам о предоставлении прав на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации. Об этом свидетельствуют и новеллы ст. 309 ГК РФ, в соответствии с которой условиями сделки может быть предусмотрено исполнение ее сторонами возникающих из нее обязательств при наступлении определенных обстоятельств без направленного на исполнение обязательства отдельно выраженного дополнительного волеизъявления его сторон путем применения информационных технологий, определенных условиями сделки.
В рамках работы над законопроектом высказывались предложения и о конкретизации совершения отдельных сделок с использованием электронных документов. Так, применительно к сделкам с недвижимостью, особенно в части ипотеки, высказывались предложения известных банков, обладающих возможностями создания соответствующих информационных платформ, по упрощению процедуры совершения сделок с обязательным использованием усиленной электронной подписи, учитывая значимость объекта недвижимости. Однако, исходя из специфики электронного документа, определяемого в соответствии с п. 11.1 ст. 2 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" как документированная информация, представленная в электронной форме, т.е. в виде, пригодном для восприятия человеком с использованием электронных вычислительных машин, а также для передачи по информационно-телекоммуникационным сетям или обработки в информационных системах, преобладает позиция, что обмен электронными подписями даже на одном электронном документе, содержащем условия договора, объектом которого является недвижимость, представляет собой не единый документ, требуемый Гражданским кодексом РФ. Постановка второй подписи на первоначальном электронном документе изменяет его характеристики, что подпадает под конструкцию совершения договора путем обмена документами, что, соответственно, требует внесения соответствующих изменений в Гражданский кодекс РФ, но является преждевременным для целей всех сделок с недвижимостью и по причине значительного числа злоупотреблений на этом рынке.
Названный Федеральный закон вступает в силу с 1 октября 2019 г. и применяется к правоотношениям, возникшим после дня его вступления в силу. Но если право требовать исполнения обязательства или иные права и обязанности возникают хотя и из ранее совершенных сделок, но после 1 октября 2019 г., то к ним также будет применяться новый Федеральный закон.
Литература
1. Алексеева Д.Г. Правовые проблемы применения информационных технологий в банковской деятельности / Д.Г. Алексеева // Банковское право. 2017. N 4. С. 7 - 14.
2. Андреев В.К. О понятии цифровых прав и их оборотоспособности / В.К. Андреев // Журнал предпринимательского и корпоративного права. 2018. N 2. С. 38 - 41.
3. Баракина Е.Ю. Понятие "технология блокчейн" и его применение в национальной платежной системе Российской Федерации: вопросы правового регулирования / Е.Ю. Баракина // Банковское право. 2018. N 1. С. 53 - 58.
4. Матьянова (Губенко) Е.С. Цифровые технологии в финансово-банковской сфере / Е.С. Матьянова (Губенко) // Финансовое право. 2018. N 7. С. 14 - 17.
5. Рузакова О.А. Применение технологии blockchain к систематизации результатов интеллектуальной деятельности / О.А. Рузакова, Е.С. Гринь // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2017. N 4. С. 508 - 520.
6. Ручкина Г.Ф. Банковская деятельность: переход на новую модель осуществления, или "Финтех" как новая реальность / Г.Ф. Ручкина // Банковское право. 2017. N 4. С. 55 - 62.
7. Ручкина Г.Ф. Финансовые технологии в России и за рубежом: тенденции правового регулирования создания и использования / Г.Ф. Ручкина, В.К. Шайдуллина // Банковское право. 2018. N 2. С. 7 - 17.
8. Санникова Л.В. Правовая сущность новых цифровых активов / Л.В. Санникова, Ю.С. Харитонова // Закон. 2018. N 9. С. 86 - 95.
9. Тропская С.С. Финансовый рынок в условиях развития цифровой экономики (финансово-правовой аспект) / С.С. Тропская // Финансовое право. 2018. N 8. С. 28 - 33.
Если вы не нашли на данной странице нужной вам информации, попробуйте воспользоваться поиском по сайту:
Звонки бесплатны.
Работаем без выходных
Целью законопроекта является защита прав заемщиков по договору потребительского кредита (займа). В соответствии с указанной целью, законопроект направлен на совершенствование порядка расчета полной стоимости потребительского кредита, касающегося максимально точной оценки расходов заемщика, которые связанны с получением потребительского кредита.
В связи с тем, что деятельность платежных агентов сконцентрирована в социально значимых сегментах рынка платежных услуг, законопроектом устанавливаются расширенные требования к лицам, осуществляющим деятельность по приему платежей физических лиц. Также Банк России наделяется полномочиями по осуществлению контроля (надзора) за деятельностью операторов по приему платежей.
Целью законопроекта является недопущение заключения сделок, влекущих отчуждение собственниками общего долевого имущества, в результате которых не выделенная в натуре доля в праве на неделимый объект собственности переходит к посторонним лицам в нарушение прав и законных интересов совладельцев.
Законопроект обращен на урегулирование отношений, связанных с открытием счетов эскроу. В целях исключения давления со стороны застройщика на участников строительства и урегулирования отношений предлагается уточнить в Законе № 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве..." норму о сроке условного депонирования.
Целью законопроекта является создание правовой базы для деятельности информсистемы информационных ресурсов агропромышленного комплекса, которая дозволит обеспечить перевод в электронный вид, убыстрение процессов получения и увеличение эффективности мер госпомощи в сфере сельхозпроизводства, также сокращение издержек сельскохозяйственных производителей товаров на представление отчетности и её перевод в электронный вид.
Дата размещения статьи: 10.01.2022
Дата размещения статьи: 01.12.2021
Дата размещения статьи: 10.08.2021
Дата размещения статьи: 16.02.2021
Дата размещения статьи: 25.12.2020
Навигация